Его рука и рукоятка меча были холодными, бедро онемело. Он отключил разум от боли, заставил свое тело реагировать, разминая его быстро и грубо. Он повернулся лицом к герцогу. Двое других брурджанцев поднимали нагруженный стол, устанавливая его у стены.
— Правила этого поединка? — тихо спросил Вандиен.
— Никаких, — ответил герцог таким же мягким голосом. — Что значат правила для людей без чести?
— Ничего. Совсем ничего, — признал Вандиен.
Вандиен выпрямился. Герцог последовал за ним. Их клинки были опущены. Затем медленно началось приветствие, соперники подняли клинки до подбородка, наконечники вверх, лезвия вертикальны. Украшенная драгоценными камнями рукоять блеснула в глазах Вандиена, но выражение его лица не изменилось. Затем, когда герцог начал опускать свой клинок вниз и по кругу, отводя его в сторону в стандартном салюте, Вандиен сделал молниеносный выпад. Кончик его рапиры вонзился точно в глазницу герцога, погрузившись на добрых четыре дюйма. Она вышла обратно прежде, чем герцог начал падать.
— Урок номер один в харперианском фехтовании, — услышал Вандиен свой голос. — Точный контроль точки — это все.
Тело герцога упало на ковер.
Вандиен покачнулся на месте. Холод распространялся по телу. Он поймал рапиру свободной рукой, когда его рука с мечом онемела и упала на бок. Он повернулся к брурджанским гвардейцам, поднял рапиру в боевое положение. Он покажет им, что человек тоже может умереть достойно.
Халикира издавала странный звук, почти как тяжело дышащая собака. Ее огромные челюсти были широко раскрыты, обнажая сверкающие боевые клыки и язык в синих пятнах. Она внезапно схватилась за живот и прислонилась к одному из своих спутников, который внезапно присоединился к ней, шумно задыхаясь. Внезапно она подняла свой гребень, колючую прядь полуволос, которые венчали брурджанцев и обычно были выпрямлены только во время битвы или в моменты сильного волнения. Вандиен собрался с духом.
Третий брурджанский стражник медленно пересек комнату. Вандиен повернулся, угрожающе подняв рапиру. Это был пожилой самец с серыми пятнами на черной шкуре. Он присел на корточки рядом с герцогом и тоже начал шумно дышать. Внезапно он наклонился вперед и большим пальцем выколол герцогу проколотый глаз. Он поднял его, свисающая ткань прилипла к его большому пальцу с черным ногтем.
— Свиной глаз, кто-нибудь? — хрипло предложил он. Халикира внезапно взвизгнула и сползла на пол, ее дыхание участилось, когда черношерстный самец отправил глазное яблоко в рот и смачно разгрыз его.
Силы внезапно покинули Вандиена. Он, пошатываясь, подошел к стулу, сел.
— Я никогда раньше не слышал, чтобы брурджанцы смеялись, — растерянно признался он, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Тогда мы в расчете. Я никогда раньше не видела, чтобы человек делал что-то смешное, — ответила Халикира.
Этот комментарий еще больше потряс всех троих брурджанцев. Вандиен сидел в своем кресле, чувствуя, как холод просачивается из руки в грудь. Странно, подумал он, умирать, слыша смех брурджанцев. Его собственная улыбка озарила его, когда в комнате вокруг него потемнело. Он схватился за стул, чтобы не упасть.
Когда к нему вернулось зрение, брурджанцы уже раздевали тело.
— Его вещи должны быть тебе впору, — заметила Халикира. — Кориоко! Достань из сундука этот причудливый шлем, тот, что с гербом. Поторопись. На самом деле, доставай всю боевую сбрую. Держу пари, на этом она смотрится лучше, чем на старом Свинячьем глазке. — Снова собачий смех. Халикира бросила прекрасную кольчугу на колени Вандиену. Он с трудом вложил рапиру в ножны, пробежался пальцами по тонким переплетенным звеньям. Металл все еще был теплым от тела герцога.
— Надевай! — нетерпеливо приказала ему Халикира. Затем, пристальнее вглядевшись в Вандиена, добавил: — Что с твоей рукой? Твоя ладонь синеет.
— Яд, — рассеянно произнес он, теребя кольчугу. — Клинок Келлича был отравлен. Я умираю.
— Оружие труса. Ни один боец не должен умирать от яда. Вот, я помогу тебе, — сказала она как ни в чем не бывало, и Вандиен затих, ожидая быстрого удара ножом по горлу. Последний друг, — брурджанцы так называли нож, и, по слухам, у них были специальные ножи, чтобы разделываться со своими ранеными. Но вместо этого она подняла его на ноги и начала натягивать на него кольчугу. Теперь холод сдавливал ему грудь. У него не было сил ни сопротивляться ей, ни помочь. Еще через мгновение Кориоко криво водружал на его голову шлем с гребнем, а другой брурджанец, к которому обращались не иначе как Тийо, пристегивал украшенный драгоценными камнями меч герцога к другому бедру. Их горячее мясное дыхание окутало его, когда они со смехом справлялись с задачей облачения его в личную боевую форму герцога, вплоть до тяжелого кошелька, который герцог носил с собой. Затем Халикира отступила назад и удовлетворенно кивнула.