На открытую равнину быстро опускалась темнота. Крошечный костерок теперь был подобен маяку, когда Ки и Вандиен направились к нему. Девушки шли за ними, перешептываясь друг с другом.
— Ты заметил сверток, привязанный к седлу Руда? — тихо спросила его Ки.
Вандиен кивнул.
— Я сказал им, что мы не можем брать пассажиров.
— Но вы ведь сделали это! — воскликнула рыжеволосая девушка, ускоряя шаг, чтобы догнать их. — Мы слышали в Кедди, что вы везете Козла в Виллену. Так что мы поняли, что вы передумали, и так как Текум прямо на вашем пути… — ее рука легла на руку Вандиена, заставляя его встретиться с ней взглядом, полным надежды.
— Мы не берем пассажиров, — мягко сказала Ки. Подойдя к огню, она поставила чайник с водой на медленный огонь.
— Но если вы везете Козла в Виллену, почему вы не можете отвезти Уиллоу в Текум? — возразила Элиссен. — Если он пассажир, почему она не может им быть? У нас есть деньги, чтобы оплатить ее проезд.
— Потому что ни один разгневанный отец не придет его разыскивать. Брин отправил с нами Готериса, — голос Вандиена был твердым, но Ки уловила в нем нотки неохоты. Широко раскрытые глаза Уиллоу внезапно просветлели.
— Но это не так! Ты можешь спросить Элиссен, если мне не веришь. Папа не возражает, что я выхожу замуж за Келлича. Просто у папы сейчас не так уж много денег.
— Да, и слишком много гордости, чтобы сказать об этом Келличу, — вмешалась Элиссен. — Поэтому, когда Келлич попросил Уиллоу уехать с ним, папа запретил ей. Потому что он не мог подарить ей те вещи, которые каждая женщина должна брать с собой, отправляясь с мужчиной.
— Возможно, чашка чая прояснит ситуацию, — предложил Вандиен. Ки жестом предложила им сесть на одеяло у огня. Когда она подошла, чтобы взять кружки из ящика для посуды, прикрепленного к фургону, она задумалась, что же ей сказать. Она никогда раньше не брала пассажиров. Она не была в восторге от того, что взяла Козла. Она нелегко приспосабливалась к давлению, связанному с необходимостью делить свою жизнь с другими людьми. Даже Вандиен поначалу казался скорее помехой, чем компаньоном. Она связала себя узами с Готерисом на две недели и уже пожалела об этом. Теперь эта Уиллоу напрашивалась прокатиться с ней до Текума. Хуже всего было то, что Ки не могла придумать ни одного предлога, чтобы сказать “нет”. Могут ли два пассажира быть хуже, чем один? И еще нужно было думать о деньгах в то время, когда их было трудно достать. Она оглянулась на них, на Вандиена, сосредоточенно кивающего рассказу девушки. Ей не нужно было спрашивать его мнения. Она добавила в чайник чайных трав.
— … так происходит постоянно. Когда у семьи девочки нет подарков для нее, или семья мальчика не может позволить себе дать ему дом, они убегают вместе. Затем обе семьи говорят, какие жалкие негодяи их дети. Но как только рождается первый внук, пара возвращается и просит прощения, и, конечно же, они прощены, и все снова хорошо. — Уиллоу говорила горячо, в то время как Элиссен нетерпеливо кивала.
— Это так, Вандиен! Я клянусь в этом! Папа не рассердится. Когда Келлич уехал, Уиллоу плакала много дней подряд, и папа был ужасно расстроен.
— Тебе не нужно говорить ему, что я плакала! — обиженно вмешалась Уиллоу.
— Но так и было! И папа разозлился, как всегда, когда кому-то из нас грустно, а он не может этого изменить.
— Ты уверена, что он не сердится из-за того, что Уиллоу не уступает его воле? — спросила Ки. Она раздала кружки, а затем взяла чай с тлеющих углей, где он заваривался. Она наполнила кружки, которые они протягивали.
У Элиссен от веселья появились ямочки на щеках.
— Тогда зачем он дал ей монеты, все, что мог, и сказал, чтобы она забыла этого никчемного Келлича и купила лошадь, о которой всегда мечтала?
— Он знал, что если бы у меня была лошадь, я последовала бы за Келличем, как только он уехал. Но денег не хватило на лошадь. Я знаю, потому что пыталась ее купить. Но я подумала, что этого может хватить мне на дорогу. Видите? — Уиллоу развязала маленький матерчатый кармашек на поясе и, прежде чем Ки успел заговорить, вывернула его на одеяло. Из него выпала тяжелая монета в виде полумесяца и короткий дождь медных и серебряных монет. Она перевела взгляд с Ки на Вандиена, ее разноцветные глаза были невинными и полными надежды. — Этого достаточно, чтобы оплатить мой проезд до Текума?
— Этого достаточно, чтобы тебе перерезали горло, если ты будешь настолько глупа, чтобы показывать это незнакомцам на дороге, — прорычал Вандиен.
Глаза Уиллоу расширились, и Элиссен вскочила на ноги.
— О, сядьте, — сказала им обеим Ки. — Вандиен пытался предупредить вас, а не угрожать.