— Совершенно уверена, — заверила ее Ки. Взгляд Уиллоу метнулся к шороху в чаще, который предвещал возвращение Вандиена и Козла.
— Я иду спать. Спокойной ночи. И береги себя! — последнее, что она прошептала, повернувшись и убежав под прикрытие фургона.
Когда Козел и Вандиен появились, их руки были нагружены сухими ветками для костра. Ки одобрительно кивнула. Ночь уже была прохладной, несмотря на дневную жару.
— Где Уиллоу? — требовательно спросил Козел.
— Пошла спать, — спокойно сообщила ему Ки. — Как и следовало бы всем нам, если мы хотим завтра пораньше выехать.
— Где? — повторил он.
— Что “где”? — спросила она, изображая недоумение.
— Где спит Уиллоу? — спросил Козел. Вандиен поморщился от нескрываемого интереса мальчика.
— В фургоне, — Ки постаралась, чтобы ее голос звучал беззаботно. — Там, где ночные насекомые ее не побеспокоят.
— Мы все будем спать в фургоне? — нетерпеливо спросил Козел. Не дожидаясь ответа, он направился к лестнице.
— Нет, там было бы слишком тесно и душно. Мы с Ки будем спать под фургоном, а ты можешь поспать у огня.
— Но… — начал Козел, а затем поймал взгляд Вандиена. Ки не могла представить, что он сказал мальчику, но Козел внезапно сомкнул губы. Он сдержал свои слова, но не угрюмый вид, который появился на его лице. Схватив добрую часть разбросанных одеял, он начал устраивать постель у огня.
Вандиен не обращал внимания на его раздражение.
— Спокойной ночи, Козел, — приветливо сказал он мальчику. Он собрал оставшиеся одеяла и подушки и постелил им постель под фургоном, пока Ки запоздало смывала дорожную пыль с лица и приглаживала спутанные волосы. Он уже устроился, когда она присоединилась к нему.
— Почему под фургоном, а не у огня? — спросила она, забираясь к нему. Она знала ответ, и он знал его, но он все равно заговорил. Его голос был сонным.
— Ощущение укрытия, защищает от дождя. И затрудняет кому-либо нападение, пока мы спим.
— Как будто спишь в гробу, — проворчала Ки. Она стащила ботинки, блузку и брюки, оставшись в свободных хлопчатобумажных панталонах и сорочке. Дрожа, она зарылась в одеяла и прижалась к Вандиену. Он был теплым. Она обвилась вокруг него, прижавшись животом к его спине. Она чувствовала запах его волос и теплую кожу его шеи.
— Эти дети, — тихо сказал он, — заставляют меня чувствовать себя старым.
— Гм, — согласилась Ки. Она для пробы поцеловала его в затылок.
Он вздохнул.
— Очень старым. Ки, ты слышала меня раньше? Диктовал, отчитывал, направлял, предупреждал. Я говорил совсем как мой дядя, когда я был ребенком.
— Твой опекун? — спросила она. Кончиком пальца она написала свое имя на теплой коже его спины.
— Да. Он всегда руководил мной, никогда не позволяя мне делать что-либо самостоятельно. Я даже не выбирал, с какими женщинами буду спать, — голос Вандиена затих, когда его мысли вернулись к тем болезненным временам, к его тщетным попыткам зачать наследника для своего рода. Он слегка отодвинулся от Ки, и она, зная его старую боль, позволила ему. Он бы не хотел, чтобы к нему сейчас прикасались. Проклятье. Что ж, значит, так тому и быть. Она закрыла глаза, пытаясь уснуть.
— Мне бы не хотелось думать, что я вырос таким же, как он, — внезапно сказал Вандиен. — Ки, ты слышала, что Уиллоу сказала раньше? Она думала, что никто в моем возрасте не сможет понять, почему она сбежала к своему любимому? Я кажусь тебе таким старым? Достаточно взрослым, чтобы быть ее отцом?
— Зависит от того, насколько молодым ты начал, — сонно ответила Ки. Затем: — Извини. Не для меня, Вандиен. Только для такой молодой, как Уиллоу.
Он перевернулся на спину и уставился на дно фургона.
— На сколько лет я, по-твоему, выгляжу? — тихо спросил он.
Усталость дня внезапно навалилась на Ки.
— Я не знаю, — вздохнула она. Она приоткрыла глаза и уставилась на него. Он был серьезен. Следы морщин в уголках рта. Несколько намеков на седину в темных кудрях, в основном из-за старых шрамов. Обветренная кожа, на которую больше повлияли солнце и ветер, чем годы. Она подумала, как и в первый раз, когда увидела его, что это неплохой способ выглядеть для мужчины. Она скорее умрет, чем скажет ему это.
— Достаточно взрослый, чтобы быть умнее, чем ты себя ведешь в большинстве случаев. Достаточно молодой, чтобы беспокоиться о глупостях.
— Ммм. — Он повернулся к ней лицом, стаскивая с нее одеяло. — Это не очень удовлетворительный ответ.
Она потянула за одеяло, открыла глаза. Его лицо было в нескольких дюймах от ее собственного, рука на изгибе ее талии.
— Неудовлетворительный ответ?
Он покачал головой, изгиб его улыбки под усами был едва виден в тусклом свете костра.