Удача колес (Колеса удачи)

— Я хотела посмотреть картинки, — хрипло оправдалась она.

— Конечно, — Вандиен приоткрыл дверь еще шире, повернулся боком и прижался спиной к косяку так, чтобы его руки были видны не только Козлу, но и Уиллоу. — Что ж, поскольку каждый сын или дочь появлялись перед стариком, он щедро раздавал каждому в соответствии с интересами ребенка. Одному сыну, который пас свиней в дождь и холод, он подарил стадо жирных свиней. Дочери, которая подрезала и подвязывала виноград даже в палящий солнечный день, он подарил виноградник на склоне холма. Дочери, которая готовила жирную рыбу к его столу, он подарил ловушку для рыбы в реке. И так далее, пока все не было роздано, и старый фермер не подумал, что может умереть спокойно. Но как раз в тот момент, когда он лег на свою пухлую перину и приготовился испустить свой последний вздох, к нему подошла его младшая дочь. Он совсем забыл о ней, потому что весь день она была там, где обычно проводила свои дни — в лесу, собирая то, что не сеяла, пожиная то, что не сажала. У нее в руке была корзинка с лесными ягодами, а губы покраснели от сока. Старый фермер посмотрел на нее. Он не любил ее так сильно, как любил других своих детей, потому что не мог понять того, кто не сажал семя и не ухаживал за ним. Но он мог видеть, что она все еще была его настоящей дочерью, и из-за этого он был должен ей кое-какие гроши, чтобы сохранить ей жизнь. Ее глаза, зеленые, как мох под старыми дубами, покраснели там, где она плакала, а волосы, гладкие и каштановые, как осенние желуди, растрепались по плечам в том месте, где она вцеплялась в них ногтями, скорбя о его смерти. Дочь, — сказал он, — у меня мало что осталось, чтобы дать тебе.

Отец, — сказала она, — для меня это мало что значит, и я скажу тебе, что с радостью отказалась бы от всего, что ты мне подаришь, если бы это дало тебе еще один день жизни.

Тогда ее отцу стало стыдно, потому что, по правде говоря, все, что у него было для девочки, — это маленький горшочек варенья. И от него не было проку, потому что варенье было кислым и полным косточек, а горлышко в горшочке было такое длинное и узкое, что в него не пролезла бы ни одна ложка, даже если бы варенье было годно для употребления. Поэтому оно и осталось у него, потому что никому больше оно не было нужно.

Ки украдкой взглянула на группу. Козел наклонился вперед, упершись локтями в колени, и на этот раз на его лице не было ни капли лукавства или злобы. Он был мальчиком, слушающим сказку, и Уиллоу могла бы быть его сестрой. Ее рыжие волосы были распущены по плечам, и она успокаивающе накручивала их на указательный палец, пока слушала, ее странные глаза следили за игрой нити в пальцах Вандиена. Улыбка даже тронула ее губы, когда Вандиен вытянул петлю в длинное-длинное горлышко, чтобы показать, как глупо был повернут маленький горшочек.

Ки ослабила поводья в своих пальцах, доверяя серым следовать по монотонной дороге. Пока Вандиен говорил, она смотрела не на его пальцы, а на его лицо, на темные глаза, которые искрились от наслаждения рассказом, на черты, в которых отражались все персонажи по очереди. Она снова задалась вопросом, что привело его в ее жизнь и что заставило его остаться.

Потом ее захватила история, и она забыла о своих размышлениях, пока лошади уверенным шагом приближались к Алгоне.