Брурджанцы приближались, их неуместно маленькие сапожки поднимали клубы пыли при каждом шаге. Они двигались с кошачьей легкостью, но походили на огромных кошек не больше, чем на людей. Они были брурджанцами, единственными в своем роде, с их огромными зубастыми пастями и мягкой шкурой, мускулистыми телами и черными когтистыми руками. Вандиен посмотрел в холодные черные глаза. Он старался не думать о том, как легко это существо могло оторвать ему руки от тела. Вместо этого он небрежно кивнул.
— Документы! — потребовал тот, что был верхом. Вандиен услышал вежливое бормотание Ки, когда она разворачивала их.
— Мы везем мальчика в ученики к его дяде в Виллену, — пояснила Ки. — Он будет целителем. Можете поверить в это для такого болезненного мальчика? — ее голос отчетливо донесся до Вандиена, и он кивнул сам себе. Значит, они собирались сыграть почти правдиво. Это, конечно, было неожиданно со стороны Ки, но так будет проще.
— Хм, — черные когтистые руки быстро перерыли бумаги. Он взглянул на Ки, его черные глаза были жесткими и оценивающими. — Документы у мальчика в порядке. В вашем письме даже не упоминается Виллена. Это всего лишь общее разрешение на поездку. Видите ли, эта отметка действительна только в течение трех дней после прибытия в Кедди.
— Нам говорили другое, — ответила Ки, задаваясь вопросом, не вымогает ли он взятку.
— Но сейчас я говорю вам именно это. Обратитесь к клерку в герцогской канцелярии. Еще что-нибудь везете? — голос был жестким, без малейших попыток звучать вежливо. Лжец, подумала Ки, понимая, что от нее не ждут правдивого ответа.
— Ничего, кроме наших дорожных припасов, — ответила Ки.
Брурджанец возле Вандиена сморщил свой рыжевато-коричневый нос, когда наклонился к кабине.
— Чертовы вонючие людишки, — пробормотал он, поднимаясь по ступенькам. Фургон опасно заскрипел под его весом. Вандиен позволил ему забраться внутрь, ничего не сказав, когда тот открыл шкаф с постельным бельем и сбросил одеяла на пол, чтобы поискать за ними. Он провел когтистой рукой по ящикам с мукой и зерном в поисках спрятанных безделушек или оружия. Одежда Ки, а затем и Вандиена присоединились к куче на полу. Вандиен держал рот на замке, когда брурджанец стащил медный браслет с эмалью и сунул его в свою сумку. Он вспомнил уличную девчонку, у которой купил его, выбирая его из множества браслетов и сережек с перьями, когда Ки стояла у него за плечом, протестуя и смеясь, когда он настаивал на том, чтобы примерить каждый браслет к ее загорелому запястью. Он отвернулся, когда браслет исчез навсегда вместе с горстью медяков, которые он забыл в другом кармане жилета.
Только когда брурджанец наклонился к шкафу с клубнями, Вандиен заговорил.
— Извините за рвоту. Мальчика вырвало прямо здесь. Смотрите, чтобы на вас ничего не попало. Надеюсь, в Алгоне есть общественный колодец, и мы сможем здесь навести порядок.
Брурджанец уронил одеяло и резко выпрямился, ударившись головой о мягкий потолок. Он свирепо посмотрел на Вандиена, понюхал свои мокрые пальцы, а затем возмущенно зарычал. Выходя из кабинки, он шлепнул ладонью по рубашке Вандиена спереди. Вандиен крякнул от удара, но заставил себя стоять смирно. Уиллоу, твердо напомнил он себе. Уиллоу.
— Они чистые? — спросил брурджанец на лошади.
— Нет, — прорычал искатель. — Но и брать там нечего.
— Тогда вперед, — приказал вожак и отвернулся от фургона. Козел громко рыгнул и выплюнул полный рот слюны в дорожную пыль, чем заслужил пристальный взгляд ищейки. Но приближался пастух с несколькими потрепанными овцами, и вожак жестом приказал ему продолжить обыски. Ки тряхнула вожжами, и фургон дернулся вперед. Вандиен ухватился за дверной косяк, забрался внутрь фургона и захлопнул за собой дверь. Он присел на корточки у шкафа с картошкой.
— Еще немного, — пробормотал он. — Мы миновали охрану, но оставайся в укрытии, пока Ки не прикажет тебе выходить, — он медленно выпрямился и начал расстегивать свою испачканную рубашку.
Алгона была пыльным городком, построенным из глинобитных кирпичей, вымощенным глинобитным кирпичом, — место, построенное из собственной пыли и нечастых дождей. Казалось, что колодец был единственной причиной существования города. Все караваны останавливались здесь ради воды и дня-другого отдыха, поэтому офисы герцогства находились тут для сбора пошлин и выдачи бумаг, а войска брурджанцев были расквартированы для исполнения воли герцога. В Алгоне брурджанцам было почти нечем заняться, что объясняло их необычайно угрюмый нрав, а их кислый взгляд на унылый городок — избитое и скрытное поведение встреченных ими людей. По крайней мере, так рассуждала Ки, вытаскивая из деревянного ведра промокшую рубашку. Она тщательно отжала ее над ведром, сберегая воду по давней привычке. На этой рубашке был разорван плечевой шов. Ки прищелкнула языком. Вандиен что-то бормотал по поводу починки. Впрочем, он сам виноват. Почему этот чертов парень не мог попрактиковаться в фехтовании без рубашки, вместо того чтобы разрывать плечевые швы расширенными выпадами?