— Когда он собирается вернуться?
Скулеж Козла был настолько созвучен собственным мыслям Ки, что даже не раздражал ее.
— Скоро. Я надеюсь. Как только он оформит наши документы. — Ки покачалась на каблуках и огляделась. Общественный колодец представлял собой не что иное, как широкое углубление в земле, вымощенное каменными блоками. Вода поднималась где-то в центре впадины и заполняла ее, пока избыток не отправлялся по каналам в сады, окружающие герцогские офисы. Вокруг колодца был большой открытый внутренний двор. В нем играли дети, а женщины склонились над кадками и одеждой. С Ки никто не разговаривал, но яркий фургон и крупные лошади вызывали любопытство. Матери то и дело подзывали детей, старательно игнорируя и Козла, и Ки. Ки отжала последнюю вещь и бросила ее в корзину рядом с собой.
— Может быть, он пошел в таверну, напился и совсем забыл о нас, — кисло предположил Козел.
— Сомневаюсь, — Ки посмотрела на корзину с мокрым бельем, размышляя, как его высушить. Кирпичи двора были покрыты пылью. Бессмысленно раскладывать на них чистую мокрую одежду. Может быть, сегодня вечером они разобьют лагерь у деревьев или, по крайней мере, рядом с чистой травой. Она надеялась, что одежда не испортится до этого. И она надеялась, что у Вандиена хватит денег, чтобы оплатить документы, которые им понадобятся, чтобы выбраться из этого города. Документы Козла были в порядке на всю дорогу до Виллены. Черт бы побрал этого герцога и его правила. Она подозревала, что чиновники завышали плату за разрешения на поездки, считая, что они не знакомы с рутиной. Что ж, с этим она мало что могла поделать. Разве что убраться с территории этого герцога как можно быстрее… после того, как она высадит Козла, конечно.
— Хочешь, я пойду поищу его? — с надеждой предложил Козел.
— Нет. Просто оставайся там, где стоишь. Как только Вандиен вернется, мы уезжаем. Мне не нравится атмосфера этого города; мы слишком явно чужие, а брурджанцам слишком скучно.
— Им не может быть скучнее, чем мне, — проворчал Козел. — Разве я не могу просто слезть и немного пройтись? Что в этом плохого? Здесь так много людей, так непохожих на тех, кого я знал раньше. Я хочу увидеть все.
— Посмотри вокруг. Вот и все, — Ки постучала, затем открыла боковую дверь фургона и поставила перед собой корзину с бельем. В кабинке было душно, но она закрыла за собой дверь. Дверца картофельного бункера распахнулась. Уиллоу выглянула, затем выползла наружу. Ее рыжие волосы влажно прилипли к лицу и шее.
— Мы уезжаем? — с надеждой спросила она.
— Говори тише. Нет. Вандиен еще не вернулся. Ты должна набраться терпения. И постарайся вести себя тише. Дважды я слышала скрип повозки позади меня, пока стирала белье. К счастью, Козел ерзал на скамейке, иначе любой мог бы догадаться, что внутри кто-то есть. Мы должны быть осторожны, Уиллоу. Весь этот город похож на грозовую тучу. Горожане хотели бы получить шанс поклевать, а не быть заклеванными; брурджанцам понравился бы новый вид добычи. Так что… не дергайся, молчи, и как только Вандиен вернется с бумагами, мы отправимся в путь. Ты понимаешь?
Уиллоу рылась в белье.
— На моей красной юбке не осталось пятна от чая? — с тревогой спросила она. — Она любимая у Келлича.
Ки вытащила юбку из корзины и встряхнула, чтобы Уиллоу могла рассмотреть ее. Девушка изучила ее, затем кивнула и улыбнулась.
— Я хочу надеть это послезавтра, когда он встретится со мной. Я хочу зайти в “Две утки” в этой юбке, обвивающей мои ноги, и с распущенными волосами, падающими на плечи.
В задумчивом голосе девушки было что-то такое, чего не смогла бы отрицать ни одна женщина. Ки поймала себя на том, что отвечает на ее улыбку.
— “Две утки”? Это гостиница?
Уиллоу радостно кивнула.
— Это на окраине Текума, недалеко от земли и дома человека, на которого работает Келлич. Он сказал, что встретит меня там.
— Да? — что-то показалось Ки немного странным, но она не могла понять, что именно. Ки сложила красную юбку и положила ее поверх корзины с бельем. — Тогда сиди тихо, и послезавтра мы доберемся до “Двух уток”. Ты голодна?