Выйдя из таверны, он завернул за угол и поспешил через двор платной конюшни. Следующая таверна была всего в нескольких кварталах отсюда, если он правильно помнил, и…
Смех, а затем девичье хихиканье заставили его остановиться. Он медленно обернулся, но ничего не увидел. И все же смех, он был уверен, принадлежал Козлу. Конюшня была открытой, не более чем соломенная крыша, поддерживаемая темными балками. Пара волов жевала свою жвачку и смотрела на него спокойными карими глазами. В соседнем стойле дремал старый мул, его морда почти касалась земли. За ним лежал стог выбеленной желтой соломы, соломы, которая внезапно зашевелилась от очередного хихиканья.
— Козел! — рявкнул Вандиен с внезапной уверенностью.
Голова мальчика высунулась из соломы. Его щеки были очень красными, а рот влажным. Голова девочки показалась медленнее. Ее глаза были круглыми и широко раскрытыми. Когда она встретилась взглядом с Вандиеном, румянец залил ее щеки. Но Козел радостно ухмыльнулся, как будто для полного удовольствия ему не хватало только зрителей.
— Хорошенькая крошка, не правда ли? — лукаво спросил он Вандиена, выбираясь из соломы и вытаскивая свою добычу за собой. Он начал застегивать свои сбившиеся одежды. — Держу пари, ты жалеешь, что сегодня у тебя не получилось так же хорошо.
Вандиен отвел взгляд, разочарование было таким острым, что его затошнило. Козел опозорил его. Он был о нем лучшего мнения. В глазах девушки светилось невинное рвение. Она была хорошенькой только той мимолетной красотой, которая есть у каждой девушки на пороге женственности. Ее узкий нос и подбородок будут казаться острыми, когда на лице появятся морщины, а пышные молодые груди, которые она сейчас изо всех сил пыталась скрыть, вскоре будут висеть у нее на груди мешочками. Вандиен видел тысячи таких, как она; ему показалось трагичным, что она потратила краткое чудо своей девственности на Козла.
— Пора уходить, — сказал он Козлу, с трудом сдерживаясь. — Я искал тебя. Ки ждет нас.
Но Козел все еще слишком важничал, чтобы расслышать гнев в голосе Вандиена. Он театрально вздохнул.
— Итак, моя маленькая любовь, значит, все кончено. Помни меня хорошо. — Он издал непристойный смешок. — Я, конечно, буду помнить тебя!
Вандиен поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как лицо девушки вспыхнуло. В это короткое мгновение ее красота лопнула, как хрупкий мыльный пузырь.
— Но… — она запнулась. — Но я пойду с тобой. Прошлой ночью мне это приснилось. Сначала это, а потом то, как мы вместе выезжали из города на высоких белых кобылах… — Она увидела правду в мучительном смущении Вандиена. — Ты приходил в мои сны, — прошептала она в ужасе. — Это должно быть правдой!
— Ну что ж! — голос Козла был грубоватым и сердечным, как у хвастуна из таверны. — Так оно и есть, мисси. Мужчина должен иметь то, что должен иметь мужчина. И, конечно, ты, казалось, была готова дать это! Вандиен, старина, у тебя никогда не было такого галопа! Перед этим не устоял бы ни один мужчина! Мне жаль, если тебя обманули, любимая, но мужчина вряд ли может отказаться…
— Не мужчина, — голос Вандиена был холоден. — Козел. Простите, мисс. — Он мгновение шарил у себя на поясе, затем увидел ее глаза и остановился. Подарок в виде монеты мог только ухудшить ситуацию. Ему нечего было ей подарить, кроме сочувственного взгляда.
— Ну, ну, тогда пусть это скрасит твое настроение, — властно сказал Козел. Вандиен заметил горсть медяков, которые тот собирался рассыпать, и что-то в нем сломалось. Он ударил мальчика тыльной стороной руки, и услышал звон монет на деревянном полу одновременно с глухим ударом, когда Козел упал.
Вандиен поднял ошеломленного мальчика на ноги. Когда он тащил его из конюшни, Козел ожил. В его глазах вспыхнули зеленые искорки гнева. Он вырвался из хватки Вандиена и остановился. Из уголка его рта потекла тонкая струйка крови. — Кем ты себя возомнил? — пронзительно спросил он. — Ты не можешь так со мной обращаться! Ты всего лишь наемный возница, которому заплатили за то, чтобы он отвез меня туда, куда я хочу! И я скажу, когда мы уедем! Я! Я тот, кто заплатил за эту поездку! И если ты еще когда-нибудь будешь так со мной обращаться, ты очень пожалеешь. Очень, очень пожалеешь! Подумай, что может случиться с тобой и твоей драгоценной Ки, если я расскажу стражникам-брурджанцам то, что знаю! Тебе будет очень жаль, но будет слишком поздно! Так что будь осторожен, парень, или…
Вандиен навалился на него всем весом, и на сей раз это был кулак, а не открытая ладонь. Козел упал без сил. Мальчик был тяжелым, но было очень приятно тащить его за шиворот. Он только хотел, чтобы у него так не болели ребра. И чтобы его сердце не болело из-за рыдающей девушки.