Ки позволила фразе повиснуть в воздухе, и она почувствовала, что Вандиен отправляется в мыслях вместе с ней на север, обратно в прохладные земли. Что такое занесенный снегом проезд или наледь на пряжках ремней по сравнению с бесконечной жарой, жуками, охраной и бумагами?
Они были почти за городом, когда она заметила подходящий трактир. Он стоял в стороне от дороги, и во дворе было мало животных, и ни одно из них не выглядело способным выдержать вес брурджанца. Откуда-то совсем рядом она услышала стук молота о наковальню. Сигурд и Сигмунд послушно втянули фургон во двор. Они остановились и стояли, ожидая воды.
Конюх, вышедший из конюшни, на мгновение нахмурился при виде яркого фургона, но, казалось, знал свое дело, поскольку уверенно двинулся вокруг лошадей.
— Воды и зерна для них. Выньте удила, но не распрягайте их; мы здесь надолго не задержимся, — сказала ему Ки.
Он кивнул в ответ на ее слова, затем озадаченно нахмурился.
— Разве вы не на праздник приехали? Уже не за горами. Люди уже готовятся к нему.
Она покачала головой, затем переключила свое внимание на Вандиена.
— Я угощу тебя пивом, — предложила она.
Он удивил ее, покачав головой.
— Нет. Давай просто сделаем наши дела и двинемся дальше. У меня нет желания исследовать этот город или проводить здесь какое-либо время.
Дверца кабины открылась.
— Но я хочу! — запротестовал Козел. — Я хочу осмотреться, прежде чем мы двинемся дальше. Я хочу…
— Нет, — голос Вандиена был ровным. Козел мгновение свирепо смотрел на него, затем повернулся к Ки.
— Я могу, по крайней мере, прогуляться с тобой, пока ты делаешь свои дела. Нам нужно больше меда, и я хочу…
— Я прогуляюсь с Ки, пока она делает свои дела. Ты останешься здесь и присмотришь за фургоном. Я не хочу, чтобы ты покидал его, и я не хочу, чтобы ты с кем-нибудь разговаривал. У некоторых трактирных девушек есть отцы, Козел, братья или возлюбленные. Попробуй свои трюки здесь, и тебе повезет, если ты почувствуешь только мой кулак. Мы понимаем друг друга?
Козел возмущенно уставился на него, а затем хлопнул дверью. Ки хранила молчание на протяжении всего их разговора. Теперь она обеспокоенно спросила Вандиена:
— Как ты думаешь, безопасно ли оставлять его одного?
— Ему будет намного безопаснее одному, чем если мне придется остаться здесь с ним, — мрачно пообещал ей Вандиен. Потом он ухмыльнулся ей, внезапно и обезоруживающе, но в его улыбке была какая-то грань, которой она никогда раньше не видела, и она никак не избавляла от угрозы в сторону Козла. Она взяла его за руку и повела прочь от фургона, чувствуя напряжение, охватившее его. Ки вздохнула и пожалела, что не может избавиться от образа обезумевшей Уиллоу, сердито смотрящей вслед фургону.
Сначала они купили чай и маленький глиняный горшочек с медом, запечатанный желтым воском. Ки пыталась заинтересовать его изделиями из кожи в маленьком магазине с открытой дверью, но обычно общительный Вандиен был отстранен. Он был очарователен, как всегда, и кожевница охотно показывала ему свои изделия, но в его манерах чего-то не хватало. Тепла, подумала Ки, и заботы. Обычно он мог заставить любого, с кем разговаривал, почувствовать себя самым очаровательным человеком, которого Вандиен когда-либо встречал. Сегодня он был рассеян, как будто слушал что-то другое.
— Нет, нет, я доволен тем, что у меня есть, — объяснил он, проводя рукой по потертым ножнам своей рапиры. — Они старые, но рапира легко извлекается, и она в безопасности. Что-нибудь более причудливое только привлечет внимание. — Он посмотрел на кожевницу так, словно видел ее впервые. — Такая прекрасная работа, как у тебя, для простого путешественника вроде меня? Это только заставило бы брурджанских гвардейцев думать, что у меня есть что-то большее, чем на самом деле. Но я благодарю тебя за то, что показала нам свой товар.
Кожевница отнеслась к нему с теплотой.
— Брурджанцы герцога, похоже, в наши дни так думают о каждом, кого встречают, — призналась им она. — В последнее время они так просеивают путешественников. Ходят слухи о шпионе мятежников, путешествующем к герцогине. Говорят, что он знает о войсках герцога, а также о силе и укреплениях самого Мастерхолда. Брурджанец, который первым вцепится в него когтями, будет щедро вознагражден семью черными кобылами и белым жеребцом из собственных конюшен герцога.
— Тем больше причин для нас оставаться незаметными, — вставила Ки. Вандиен вернулся на улицу и наблюдал за движением. На его лице было затравленное выражение. Он был прав, решила Ки. Нужно быстро закончить все дела и уходить.