Теперь мы оказались посреди огромного помещения, стены и свод которого терялись в далекой дымке. Вокруг, на одинаковом расстоянии как от нас, так и друг от друга стояли около двадцати ваз с различными цветами. Были как вычурные, позолоченные вазоны с невообразимыми узорами и не менее помпезными цветами, так и довольно простенькие вазочки с полевыми, совершенно обычными на вид цветочками.
– Тебе нужно выбрать одну. Именно одну, ту, которая тебя больше всего привлекает. Трогать, кроме выбранной, ни одну нельзя. Ошибка или неправильный выбор – смерть. Будь осторожна, Настя.
По моему позвоночнику пробежались сверху вниз мурашки. Сердце, споткнувшись на миг, застучало сильно и быстро, точно у пугливой птички в клетке. Страх, боязнь ошибки и желание жить смешались внутри и попытались спутать и без того хаотично мечущиеся мысли, ноя усилием воли заставила себя немного успокоиться и трезво оценить ситуацию. В кругу стояло девятнадцать ваз. Вычурные и помпезные отпадают сразу. Как только я об этом подумала, все семь таких вазонов с пышными букетами растворились в воздухе. Вазы с широкими горлышками тоже отпадают. Еще три исчезли. Ручки на них смотрятся тоже как-то не очень. Четыре растворились в воздухе. Из пяти нужно выбрать одну. Все они были изящными и на вид хрупкими с красивыми цветами. Незаметно для самой себя начала метаться между двумя. Еще три пропали. Казалось, оставшиеся две были одинаковыми, и я не знала, что делать. Белые вазы, на тонких ножках которых были светло-розовые объемные цветы, такие же, как на лианах замка. На основной части, ближе к верху, узор из цветов повторялся. Всю вазу обвивали длинные нежно-зеленые листья. На одном бутоне сидела, словно живая, совсем маленькая птичка. Оставались всего пара миллиметров, и я бы коснулась ее, но мне удалось вовремя отдернуть руку. Еще немного подумав, склонилась над необычными голубыми цветами, напоминающими незабудки, но крупнее и с большим количеством лепестков. Вдохнула аромат и тут же отшатнулась, закашлявшись. От цветов несло гнилью и кровью.
– Внешность обманчива.
Я подошла к оставшейся вазе и с опаской вдохнула запах уже ее цветов, а потом еще и еще. Терпковато-сладкий аромат, отдающий приятной кислинкой на языке. Его хотелось вдыхать раз за разом. Больше не думая ни секунды, я коснулась той самой птички, которая притягивала к себе мое внимание. Неожиданно она встрепенулась, покрутила маленькой головой, а после вспорхнула мне на руку. Миг, и она слилась с ней, превратившись в искусную татуировку в окружении голубых цветков и вьющихся зеленых листьев, как на вазе. Получившийся рисунок выглядел законченным и очень гармоничным. От правой руки, на которой и находилась татуировка, вверх поползло тепло, словно укутывая в одеяло, придавая уверенности в том, что в будущем все будет хорошо. Еще миг – и птичка побледнела, словно растаяв на коже.
– Ты справилась, Настя. Поздравляю тебя.
– Спасибо, – я вновь улыбнулась. Адальстейр, не сдержавшись, улыбнулся в ответ.
– Пора возвращаться.
Как только он это сказал, окружающий мир вновь погрузился во тьму, но уже спокойную, похожую на сон.
Глава 3.
– Ваше Императорское Величество, с Вами все в порядке? Придворного лекаря нужно позвать? Мы вмиг вестника во дворец отправим.
– Судя по вашим магическим способностям, я начинаю в этом сомневаться. Лекаря не надо по таким пустякам выдергивать.
– Н-но как же…
– Со мной все в полном порядке. Всего лишь усталость.
– Но как же незапланированная инициация? Без всякой подготовки?
– Ты сомневаешься в моих магических способностях, Дальфор?
– Ни в коем случае, но, давайте, я все же пошлю за лекарем?
– Дальфор!
– П-простите. Что делать с и-иномерянкой?
– Ничего. Она скоро придет в себя. Оставьте нас.
– В-ваше…
– Оставьте нас все!
Послышался топот удаляющихся шагов, тихий щелчок двери. Шепотки стихли. Помещение погрузилось в спокойную тишину.
– Я знаю, что ты пришла в себя.
От звуков знакомого голоса и того, что меня поймали с поличным, я дернулась. Точнее, попыталась.
– Сейчас. Подожди минуту. У тебя магическое истощение.
Быстрые шаг куда-то от меня. Звон стекла. Звук наливаемой жидкости. Снова шаги, но уже ко мне, точнее, к тому месту, где я сейчас лежу. Губ коснулось что-то прохладное. Скорее всего, какая-нибудь чашка либо стакан. Мозг настолько вяло соображал, да и сил на сопротивление не было, поэтому мне пришлось позволить влить в себя непонятную вязкую, но, на удивление, сладкую, даже скорее приторную, жидкость. По вкусу напиток напоминал смесь хурмы, банана и чего-то еще. Чего-то, что придавало некоторую горчинку.