– А что делать? – переспросила мама.
– Не знаю, – я пожала плечами. Совершенно не понимаю, что делать, но на душе неспокойно. Тревожно очень. Такое ощущение, что время уходит, я опаздываю, и вот-вот что-то непоправимое произойдет.
– В этой ситуации остается только ждать, – подвела итог тетя Геля.
Несколько дней спустя. Суббота. Вечер…
– Настя, – гнусаво протянул братишка, развалившись на моей кровати. – Слушай, а если ты сестра кронпринца, то и я тоже прынц?
– Лешка! Не знаю я! Правда.
– Ну, Настя-я, подумай.
– Отстань, липучка!
– На-астя-я. Но я же тоже хочу быть прынцем!
– Ася, Лешенька, что у вас там происходит? – позвала мама из гостиной.
– Мам, Леша прынцем хочет быть!
– Он уже им является, – раздалось за моей спиной.
– Мать вашу ж за ногу! Вы откуда тут взялись?! – заорал брат.
Я обернулась и остолбенела. В углу моей комнаты возле окна в затухающем рисунке, отдаленно напоминающем пентаграмму, стоял…
Глава 38.
– Альдор! – я кинулась мужчине на шею. Он с ласковой улыбкой подхватил меня на руки.
– Как же я рад, что ты жива и здорова!
– Папа! Мама! Тетя Геля, это…
– Настя, я сам.
Брат отстранился и подошел ближе к моим родителям и тете. Склонив голову в уважительном приветствии, он галантно поцеловал руки поочередно маме и Геле, а после со всей помпой представился:
– Меня зовут Альдор тэр Варт, наследный принц империи Азантар.
– О, как! Либо у нас массовые глюки, либо, в чем лично я ни капельки не сомневаюсь, Настина история – истинная правда, – сказала весьма и весьма впечатленная тетя Геля. – А у вас там все мужчины такие?
– Эм… – замялся Альдор, но быстро взял себя в руки. – Настя, – вмиг посерьезневший брат повернулся ко мне. – Нам нужна твоя помощь.
– Что случилось?
– Доррионт… Ему плохо.
– Ч-что?! – ноги подкосились, и я едва смогла на них устоять.
– Он… Настя, он умирает.
– Что?! – я не могла поверить в услышанное, посмотрела на родителей. – Мам, пап…
– Иди. Мы будем ждать тебя столько, сколько потребуется. – сказал папа.
– Удачи, солнышко, – обняла меня мама.
– Я – прынц, – подмигнул мне братец, чем вызвал мою улыбку.
– Насть, помни одну простую, но жизненно важную мыслю: «Борись за свое счастье. Чего бы тебе это ни стоило – борись!».
– Спасибо! Обязательно буду!
– Ася, нам пора. Прошу прощения за столь сумбурное знакомство.
Альдор протянул мне руку и подвел к окну. Под нашими ногами алым вспыхнул рисунок. Сглотнув комок в горле, посмотрела на брата и решительно кивнула.
***
После перехода шумело в ушах, тошнило, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что было в прошлый раз. Сейчас я чувствовала поддерживающие меня сильные руки Альдора. Подождав, пока я более-менее приду в себя, брат быстро повел меня куда-то.
Шли мы недолго. Открыв самую обычную дверь, Альдор пропустил меня вперед. Как только я вошла в комнату, в нос мне ударил запах трав. А еще меня просто придавило горем и отчаянием, будто разлитыми в воздухе этой комнаты. В помещении было очень много знакомых и незнакомых мне людей: Адальстейр, Астара, лорд Дайтор, леди, сидящая на краю кровати, и еще трое мужчин, видимо, лекарей.
– Настя! – воскликнул лорд Дайтор и кинулся ко мне. Он был настолько взволнован, что забыл про прежний официоз.
– Здравствуйте, – чуть замявшись, ответила я.
– Принцесса, помогите, – всхлипнула женщина. – Мой сын умирает.
Я тотчас же подбежала к кровати. На ней лежал болезненно бледный Доррионт. Его и так явно заметные скулы теперь еще больше выделялись на осунувшемся, изможденном лице. Мое сердце «споткнулось», а потом забилось отчаянно, как птица в клетке.
– Доррионт… – прошептала я, ощущая, как по щекам градом покатились слезы. Наплевав на все мыслимые и немыслимые правила приличия, всхлипывая, забралась на кровать и прижала к груди, обнимая, руку мужчины. Затем поцеловала ладонь и прижала к своей щеке. – Не оставляй меня. Не оставляй нас всех. Ты нужен мне. Я люблю тебя.
Вспышка. Как только я проморгалась, сразу поняла, где оказалась. Я стояла на той самой поляне с озером и ивами из моей инициации. Несложно догадаться, что я вижу источник силы Доррионта. Все было спокойно. Почти. По зеркально гладкой поверхности озера сейчас расходились круги как от бросаемых в воду камешков. С каждым моим шагом к источнику волнение усиливалось. Тонкие ивовые веточки теперь стали хлыстами. Они били меня по лицу и обнаженным рукам, оставляя сначала просто красные полосы, а после и жгучие кровавые царапины. Земля стала вязкой, и каждый шаг давался с трудом. Несмотря на все преграды я продолжала продираться вперед, к воде.