— Давай лучше не надо, — произнёс Лави, — А то ещё прибьют нас обоих ненароком рано-рано поутру, и потом два наших хладных трупа куда-то придётся прятать, и нас выкинут и… Ты заметил, что от недостатка еды даже моя фантазия пошла в какое-то кровожадное направление?
— Нет, — поднимаясь, произнёс Аллен, — ты всегда так шутишь!
Лави возмущённо фыркнул, но всё-таки заметил, что его товарищ кинул очень странный взгляд на окно, перед тем как выйти. С младшим экзорцистом явно творилось что-то непонятное, кажется, его что-то серьёзно волновало. Лави поставил себе мысленную галочку, что нужно присмотреться к этому подростку, потому что в последнее время он частенько оставался просто сидеть или стоять вот так глядя в окна, зеркала, в шкафы и просто в стены.
А это вообще правильно, так следить за другом, словно подозреваешь его в чём-то?
Лави попытался найти ответ на этот вопрос, лениво посасывая ложку и наблюдая за тем, как Аллен методично уничтожает продовольственные запасы. Никто ничего против не имел, разумеется, вот только Уолкеру приходилось помнить, что еда не бесконечная, а ему ещё здесь обедать, до того как они переберутся на вокзал и станут ждать новый поезд. А уж по прибытии на место вообще должна была начаться бессмысленная суета, потому что им не выдали карту, а искатели должны будут встречать их на сутки раньше. Опыт настойчиво нашёптывал Лави, что ждать их на вокзале целые сутки искатели не станут и в итоге им самим придётся искать это огромное родовое гнездо Бертейнов. По крайней мере, о нём многие знали и наверняка за некоторую плату согласятся их туда подвезти. Но местным искателям всё равно надо будет высказать всё, что Лави думает о подобной халтуре.
А то Комуи совсем обалдел, и здесь Лави бы полностью согласен с Кандой; есть настоящие странные места с подозрительной активностью акума, а их отправляют непонятно когда, непонятно зачем, где ещё ничего не узнали, но уже вызвали экзорцистов. И всё из-за того, что искатели, видите ли, видели здесь Ноев. Они в последнее время, после того как распространилось описание известных членов этой семейки, постоянно видели кого-нибудь из них в совершенно разных местах планеты. И при этом были уверены, что это были именно Нои и никто другой, потому что это они так сказали. Комуи ведь не дурак, частенько уже встречался с подобным, но, видимо, на него надавили сверху. Наверное не так-то просто церкви было отвоевать в свою пользу такой огромный клок земли, да ещё и с такими владениями.
Лави потянулся к стакану с остывшим чаем, но так и не донёс руки, потому что прямо перед ним развернулось потрясающее полотно: Аллен сидел над очередной тарелкой с жаренным мясом и, почти пуская слюни, не ел.
— Ты чего? — шёпотом поинтересовался Лави, пытаясь понять, может его друг заболел, или его глаз внезапно обнаружил акума, или с едой что-то не в порядке.
— Я пытаюсь обмануть желудок, — ответил Аллен, так и не сводя взгляда с аппетитной поджаристой корочки.
— Хм? — не понял Лави.
— Кто-то там говорил, — Аллен нетерпеливо махнул головой, показывая, что сейчас ему плевать на авторство этой фразы, — что если есть медленно, то чувство насыщения приходит раньше.
— Ааа, — понимающе протянул Лави. Ну да, для Аллена это было сродни настоящему героизму: висеть над едой, которая честно заработана им самим, но противиться своему голоду и не есть.
Всё-таки Аллен оставался всё таким же простым подростком-экзорцистом с не самой лёгкой судьбой. Хотя, не было такого экзорциста на свете, судьба которого была простой и складной. У всех у них были свои трагедии в жизни, как будто чистая сила проверяла своих бойцов на стойкость, а потом появлялась в их жизни в самый ответственный момент и предлагала пойти по тому пути, что она предлагает. И все, конечно же, соглашались, а если кто-то и не соглашался, то данных о нём просто не осталось.
Сто девять осколков чистой силы и сто девять предполагаемых экзорцистов. Если подсчитать всю уничтоженную, если вспомнить о всех тех уже погибших экзорцистах, если не забывать об уже собранной чистой силе..
Иногда Лави задавался вопросом, а остались ли раскиданные частицы ещё на свете, не собрали ли они уже всю ту, что сумели сохранить? К сожалению, у него не было точных данных на этот счёт, но он точно знал, что по крайней мере шестьдесят шесть кристаллов чистой силы были найдены, синохронизированы с кем-то или уничтожены.
Шестьдесят шесть из ста девяти, и это он ещё не имеет всех данных о прошлых потерях; он подсчитал лишь недавно уничтоженные, те, что носили с собой генералы и те, что собраны у Хевласки за всё это время.
Наверняка их было хотя бы на десяток, а то и на пару десятков больше, ведь война идёт не первое десятилетие, возможно они использовали разными способами почти восемьдесят кристаллов.
Их осталось совсем немного.
Каков шанс, что Сердце среди оставшихся двадцати-тридцати кристаллов? Почему оно не попало к ним раньше, или же оно уже хранится у Хевласки и просто не нашло подходящего экзорциста?
И почему, словно в ответ на эволюцию акума, чистая сила тоже начала ни с того ни сего эволюционировать. Правда в новый тип она перешла только у Линали, а у Аллена рука изначально была довольно странной.
Если бы юного книжника спросили, кого из своих друзей он считает самым явным или возможным кандидатом на звание носителя Сердца, то он бы уже почти не раздумывая назвал бы имя Аллена Уолкера. Потому что его чистая сила была действительно странной, особенно учитывая тот факт, что сам подросток полагал, будто бы уже родился с Чистой силой, а о подобных историях Лави ещё не слыхал.
Не стоило выпускать из своих размышлений и предсказание Хевласки; она редко их делает, но говорят, что все они исполнялись. Все эти предсказания, которых было ещё всего два, касались сильных экзорцистов, один из которых погиб, а другой стал Генералом… Ну, как сказать погиб…. Хевласка предсказала погибшему некую «нежеланный второй, на котором и произойдёт обретение». Теперь этого или не совсем этого экзорциста звали Канда Юу.
В общем, Хевласка и сама была довольно странным созданием. Лави думал даже на счёт того, удобно ли ей сейчас находиться в таком странном обличии и хранить чистую силу…
И если есть такая странная чистая сила, которая должна хранить всю остальную, то почему бы не появиться и другим кристаллам со своими особыми функциями? Может быть, поэтому сила Линали преобразовалась, а сила Уолкера каким-то невероятным образом оказалась у него с самого рождения? Есть ли внутри чистой силы своя собственная иерархия?
— Может, поможешь мне отвлечься от еды и поговоришь со мной, а то ты выглядишь таким умным с этим выражением лица, что я ощущаю себя ярмарочным дурачком.
Лави отвлёкся от своих размышлений и внимательно посмотрел на Аллена. С того момента, когда книжник смотрел на него в последний раз, почти ничего не изменилось, кроме двух очищенных от еды тарелок.
Он собирался сказать, что Аллену уже ничего не поможет, и чтобы он ел как обычно, но вдруг вспомнил кое-что другое.
— Откуда ты знаешь тот язык, те ноты, которые управляют Ковчегом?
— Так бы и сказал, что не собираешься мне помогать, — уныло начиная скрести вилкой по свободному краю тарелки, произнёс Аллен.
— Ты просил поговорить с тобой, и я пошёл тебе навстречу, задал простой вопрос…
— Лучше бы спросил, откуда в Тимканпи оказалась эта партитура, — отозвался Аллен.
Действительно, и как он сам об это раньше не подумал?
— Его ведь создал твой Учитель, так? — решил хоть немного прояснить ситуацию Лави, начиная оглядываться по сторонам в поисках золотого голема.
— Да. Так говорят, по крайней мере. Так что логичнее всего было бы задать все эти вопросы именно моему Учителю, а не мне….
— Твой Учитель, о чём с сожалением признаются почти все, мастерски умеет молчать, понимаешь в чём суть? Правда ты тоже недалеко от него ушёл в этом умении.
— Я не особенно хорошо умею молчать, — заметил Аллен, — так что не понимаю, о чём ты… Но раз ты хоть немного осведомлён о делах, творящихся сейчас в Ордене, может, объяснишь мне, что твориться, чего от меня хотят на самом деле и в чём пытаются обвинить? И, конечно же, что мне со всем этим теперь делать?
— Расскажу, но только если ты после этого объяснишь, откуда ты знаешь этот шифр, идёт?
Аллен потёр щёку ребром ладони и, ткнув в сторону собеседника вилкой, нерешительно кивнул.
— Хорошо, но сначала говоришь ты.
— И что, мне понадеется на твою честность?
Аллен просто помолчал, наконец-то обращая свое внимание на остывающую картошку. Лави тут же вспомнил о своём холодном чае и булочках с изюмом, вот только на месте булочек теперь остались только крошки. Кажется, Аллен не так уж и стремился обмануть желудок и просто тырил ещё и чужую еду. Это было так по-уолкеровски.