- Что? – Недоумевая, вопросил Джозеф.
- Отец умирает. Он хотел нас видеть.
- Вот черт! Ладно, веди. – Джозеф опустил голову и, выдохнув, смиренно направился вслед за Ричардом.
В спальне на втором этаже в кровати лежал отец. Вокруг него столпилась прислуга, которая мигом покинула комнату, только он увидел своих сыновей и махнул им рукой. Ближе всех у кровати стояла их пожилая мама, его жена. Она плакала и держала мужа за руку. Когда прислуга уходила, женщина, разумеется, осталась в комнате. И только прислуга освободила спальню, а сыновья ближе подошли – женщина села на кровать у головы ее любимого мужа.
При взгляде на сыновей глаза мужчины округлились, он улыбнулся и радостно сказал:
- О! Мои сыновья! Вы пришли попрощаться со мной. Как хорошо, что хотя бы перед своей смертью я увижу всю свою семью в сборе. Джозеф, я так рад, что ты тоже пришел нас навестить. За столько лет я наконец-то тебя увидел. Ну же, подойди ко мне, сын – дай мне на тебя взглянуть. – Мужчина поднял руки и потянул их к Джозефу.
Джозеф подошел к кровати и тенью над отцом навис:
- Здравствуй, отец. – Вид умирающего отца действительно расстроил Джозефа, вот он и не стал говорить, что именно отец с Ричардом послужили истинной причиной его решения покинуть родительский дом и избавиться от их влияния.
- Мой сын. – Мужчина взял Джозефа за руку. – Я умираю.
- Я вижу, папа.
- Конечно же, сынок. – Мужчина ослабленно улыбнулся. – Но, главное, перед своей смертью я хотел сказать тебе: «прости».
- За что? – Джозеф печально улыбнулся.
- За то, что, наверное, не любил тебя так же, как и Ричарда. За то, что много ссорились, и я запрещал тебе... Запрещал делать то, что ты в итоге и сделал. За то, что даже сейчас пытаюсь помешать тебе. – Мужчина закашлял. Он был настолько слаб, что говорил с трудом и медленно.
- Ты это о чем? О баре?
- Да, все верно. – Мужчина головой закивал. – Ведь это именно я попросил Ричарда разбить его. Ты простишь меня за это?
- Ты? Но зачем? Так и не смог смириться с тем, что я забрал их?
- Я ведь запретил тебе. Ты пошел наперекор слову своего отца. К тому же, мы с Ричардом решили, что просто так ты вряд ли захочешь навестить нас. Даже под предлогом моей смерти.
- Отец, ты не изменился. Ты хранил эти бутылки в погребе всю свою жизнь.
- Конечно, ведь это моя коллекция.
- Вот именно. Ты мнишь, что это твоя коллекция, но они просто пылились там. Ты мог заработать на них столько денег, мы бы могли, но ты запретил мне продавать их.
- Мне не нужны деньги.
- Ну, конечно. Старый дурак!
- Я всегда тебе говорил, сынок, что твоя жадность когда-нибудь тебя погубит. – С хрипотой в голосе сказал мужчина. – Но сейчас это уже не важно. Главное, простишь ли ты меня?
- Я смотрю, вы с Ричардом сговорились. Ну, в любом случае, это не тебе решать, отец. – Процедил сквозь зубы Джозеф. – К тому же, пока она меня все равно еще не погубила, а может, я и вовсе этого никогда не дождусь. Согласен?
Мужчина ничего не ответил, он лишь печальный взгляд на сына направил. Джозеф ехидно ухмыльнулся и продолжил:
- Вот, в свое время я и не отказался от своих целей. Я решил доказать тебе, что я прав! Но ты тоже решил доказать мне свою правоту. Раз не разрешил – то даже после того, как я уже забрал их, ты послал Ричарда разбить все бутылки, дабы я не смог ими торговать. Таков твой девиз, отец? Не принадлежит мне, значит никому! Да? Вот как ты, оказывается, решаешь все свои проблемы и дела? Так вот откуда у тебя столько денег. Верно?
- Джозеф, не смей говорить такое о своем отце! – Внезапно воскликнула мама. С ее подбородка падала капля за каплей на белое ночное платье.
И в этот самый момент, когда Джозеф, ухмыляясь, говорил данные слова, а после, довольный своей проницательностью, гордо задрал кверху подбородок, он и узнал в человеке, которого только что сам и описал, себя. И в мгновение ока ухмылка спала с его лица. Помог этому также и шок, который он, как и все находившиеся в комнате, испытал от неожиданного крика обычно спокойной и молчаливой матери.
И Джозеф убрал свою руку.
- Мой сын. Нет. – Глаза мужчины снова округлились, вот только на этот раз уже от страха потери. Они стали влажными. Мгновение спустя по его щекам потекли одинокие слезы. – Прошу тебя, хотя бы перед моей смертью ты простишь меня за мои ошибки и позволишь мне спокойно уйти?
Но Джозеф молчал. Ричард тем временем в стороне стоял и недовольно косился на брата, при этом он не проронил ни слова, ведь прекрасно понимал, что сейчас не его время говорить.
- Сын? Сынок? – На последнем издыхании все повторял мужчина и тянулся к руке Джозефа, но тот был непреклонен, пока он наконец-то не умер...