Атмосфера бардака от этого не исчезла, но я оценил, что он хотя бы попытался. На подоконнике стоял стакан, похоже, с тем же самым пойлом на дне. Эдя выжидающе посмотрел на меня, запинывая под диван что-то черное, наверное, носки.
— Пойду, поставлю чайник, — вызвался я.
Он не возражал. Оставив Эдю одного, я, дойдя до кухни, обнаружил источник неприятного запаха. В посуде, похожей одновременно и на сковородку и на ковш, стояло мясное варево, которое я окрестил бы гуляшом. И стояло уже примерно неделю. Смрад мелко нарезанных трупов, а по-другому это сложно было назвать, обдал такой волной, что чуть не сбил с ног, стоило только открыть крышку. У меня закружилась голова.
— Оно всё-таки испортилось, — без особого интереса заметил Эдя, тихо подкравшийся и вставший в арке кухни. — Думал, пообедать этим сегодня…
Я ужаснулся, не представляя, как можно это есть, даже вчера и позавчера, не то, что сегодня.
— Этим ты питался? — спросил я.
— Вроде… — он задумался.
Замечательно, Эдя потерял счет времени и не следит за своими потребностями. А еще пьёт! Мне до сих пор было не по себе после того, что случилось с Серёжей, но ведь Эде в сотни раз хуже! Для меня погиб едва знакомый неприятный человек. А я раскис как печенька в чае. Сейчас я не имею права на саможаление — я должен спасти Эдю. Не знаю, под силу ли это мне. И по сути не так уж важно, ответит ли он на мои чувства. Я же сделаю всё, чтобы вернуть его к жизни. От такой самоотверженности захотелось плакать. Ну, а на что я изначально рассчитывал?
— Как твоя работа? — поинтересовался я.
— Я на больничном, — он тяжело плюхнулся на стул.
После мытья посуды и проветривания квартиры дышать стало легче. Похоже, до этого запахи мало его интересовали.
— Я рад, что ты пришел, — тихо признался Эдя, размешивая сахар в чае. — Думал, что уже совсем никого у меня не осталось. Немного простудился ползать в ледяной воде, взял больничный, а потом из рук всё валилось… Я не смог его найти. Тело выловили намного позже… Я просто… Спасибо, Андрюш. Я, наверное, начал сходить с ума, сидя тут в одиночестве.
— Я могу приходить каждый день, — оживился я, услышав, что он правда рад меня видеть.
— Не надо каждый день, учебу то не запускай. Давай, как время будет.
— Ладно, — согласился я.
— Знаешь, — осторожно начал он говорить о том, что, видимо, давно его беспокоило. — То, что ты увидел на мосту. Я должен бы тебе объяснить, но не знаю как.
Я навострил уши. Он вновь поведает мне тайну из своей жизни! Я ждал продолжения, боясь пропустить даже слово.
— Он говорил о нас с ним, и это очень запутанная история. Ты, наверное, ненавидел его, и я порой тоже. Только он не всегда был таким. Отчасти Серёжа стал таким по моей вине.
Что же он собирается мне рассказать?
— Эля считает, что мы встречаемся где-то год, но на самом деле всё началось куда раньше. Мы познакомились пять лет назад и, втайне ото всех, периодически встречались. Я уже жил самостоятельно, и тогда всё устраивало. А потом выяснилось, что он женат…
Я раскрыл рот от удивления. Разве так бывает? Представить Серёжу примерным семьянином не получалось. Даже не примерным так же.
— Он бисексуал. Я тоже удивился, когда узнал. Всё это рассказываю тебе по секрету, даже Эля ничего не знает.
Эдуард не говорил о ней в прошедшем времени. Я хотел спросить, как она, но сам понимал, что если бы были новости, он бы поспешил передать их мне.
— У него даже есть дети. Двое. Отцом он изначально был плохим, насколько я понял, этих двоих заимел по залету в восемнадцать лет. Такая ситуация изводила всех: его, жену и детей, а когда я узнал, он сказал, что не хочет больше так жить и я — его единственная отдушина. А потом его жена заподозрила неладное. Обернулось тем, что она написала от его имени, что хочет встретиться. Там она предъявила мне все наши переписки с Серёжей. И знаешь, что она спросила? Сколько это продолжается. Я тогда растерялся и наплел ей какой-то чуши, пытался соврать.
Он поставил пустую чашку на стол, я же молча слушал.
— У него дома начались разборы полетов, скандалы, разбирательства. Периодически он приползал ко мне, плакал, как это несправедливо, что он не хочет такой жизни. Что жена не отпускает его, хотя любит он только меня. Поначалу я внушал себе, что не устаю от всего этого. А ведь до того момента мне было так хорошо с ним…
Эдуард замолчал. Видимо, решив, что сказал достаточно.
— А что было дальше, — подтолкнул его на продолжение я.
— Затем Серёжа на полгода исчез. Когда вернулся, рассказал, что жена добилась развода и запретила ему видеться с детьми, что измени он ей с женщиной, она бы простила на первый раз, но в нашем случае была оскорблена и решила отомстить. С ее подачи он в дурке провел два месяца. А еще твердил, что не проживет без меня и дня, что не виноват, что он такой. С тех пор изводил меня, превращая мою жизнь в ад. Что ни говори, а я перед ним виноват, хотя просто хотел ему помочь.
— Ты ни в чём не виноват.
— Правда? Я не предпринял ничего, когда он исчез тогда. И я всегда чувствовал себя виноватым. Помнишь, что он сказал перед тем, как прыгнуть? Он всегда знал, что я устал от него. Серёжа хотел освободить меня от груза в виде себя.
Теперь и я решил, что он сказал достаточно. Он замолчал. Наверное, Серёжа сломал жизнь своей жене и детям, и в будущем мог сломать и Эде. Но справедливую ли он получил расплату? Наверное, по натуре я был наивным идеалистом, потому не знал, что сказать об этой истории.
— Что с Элей? — я заранее знал ответ на свой вопрос, но решил сменить одну грустную тему на другую.
— Ничего, — глухо отозвался он. — Позвоню, когда сам буду что-то знать.
Эдя начал убирать со стола. Я решил, что пора домой, как бы ни хотелось пробыть с ним подольше. Этот человек поведал мне свои темные тайны, и от этого на душе стало теплее.
— И еще. Ты не виноват в том, что случилось на мосту.
— А? — не понял я.
— В том, что случилось с Серёжей, ты не виноват. К этому всё шло. Рано или поздно эта история закончилась бы примерно так.Я не виню тебя, — сказал Эдя.
Я и правда мучался мыслью, что не пойди я в тот день за Эдей, никто бы не погиб.
— Знаю, — соврал я.
— И ещё… — Эдуард осекся. — Удачно добраться.
Я уже вышел из подъезда, когда понял, что Эдя, вроде, хотел, но не решился сказать мне что-то еще.
Наверное, снова выдаю желаемое за действительное…
========== Вымученное признание ==========
— Андрюш, у тебя дома проблемы? — спросил как-то Эдя.
— Нет, — ответил я, пытаясь понять, зачем он задает такие вопросы.
Уже неделю я наведывался к нему так часто, как только мог. И, насколько я видел, это буквально вернуло его к жизни. По сравнению с тем, что было, когда пришел после смерти Серёжи, разница казалась очевидной, и очень хотелось верить, что я сыграл в этом не последнюю роль.
— С друзьями проблем нет? — продолжал расспросы он.
— Есть… ну как? Я больше беспокоюсь за Элю.
— Уроки?
— Я всё успеваю.
— Личная жизнь?
Я вздрогнул и с непониманием уставился на него. Эдуард заметил это и начал объяснять:
— Меня беспокоит, что ты всё свободное время проводишь у меня. Я — взрослый мужик с кучей проблем и идиотским прошлым, к тому же, гей. Зачем тебе искать моей компании, не понимаю, вот и хотел сказать, что лучше бы тебе найти друзей, заняться учебой, личной жизнью…
Его тон звучал раздраженно. Я-то думал, что помогаю ему, а он, наверное, только из вежливости пускал меня на порог. Я очень старался выглядеть сильным, уверенным, чтобы приободрить его, и теперь всё это зря? Не знаю, что именно в его слегка гневном монологе задело меня за живое, но что-то во мне оборвалось. Маска уверенности исчезла. Сам не заметил, как начал всхлипывать.
— Ты чего? — растерянно спросил Эдя, который, заметив мои слёзы, не стал договаривать то, что собирался.
Я отвернулся, пытаясь успокоиться, совсем не хотелось показывать ему свою слабость. Но я не мог. Эдуард принес мне воды.