— Но…
— Сколько тебе лет? Четырнадцать? Я не педофил, понимаешь? И не имею обыкновения притаскивая кого-то с улицы, трахать, пока он без сознания.
— Но всё-таки?
— Значит надо было спросить тебя: «Здравствуй, пьяный до беспамятства школьник. Твои друзья бросили тебя под дождём замерзать, а я могу тебе помочь. Но я гей, хотя на тебя планов не имею. Ты согласен принять мою помощь или предпочтёшь остаться здесь и получить воспаление легких?» Даже если и спросил, ты был настолько пьян, что не смог бы мне ничего ответить.
Наверное он теперь считает меня идиотом и не захочет со мной знаться. Я совсем другое хотел сказать, но уже поздно исправляться.
— Я, наверное, пойду, — предложил я.
— Наверное иди, — облегченно выдохнул он.
— Эль, привет, — сказал он темноволосой девушке, которая подошла к его двери в аккурат, когда Эдуард открыл мне дверь, приглашая выйти.
— Да у тебя гость. А я с новостями пришла. И, думаю, они не для посторонних ушей.
— Он уже уходит, — констатировал он, обращаясь скорее ко мне, чем к ней.
— Это твой новый? — девушка перешла на шёпот. — Он же совсем ребенок.
— Нет-нет, — улыбнулся Эдуард. — Он приходил не за этим.
— Ну-ну, — «поверила» она, заинтересованно посматривая на меня.
— Проходи в дом, — попросил Эдуард. — Хватит тебе заглядываться на молоденьких. Ты его смущаешь.
Дверь за ними закрылась. Я запоздало понял, что эти двое странно похожи внешне, а девушка ненамного старше меня.
«Пришла с новостями? Что это за новости? Чем он живёт и что обычно происходит за этой дверью? Знать бы хоть малую часть!» — думал я, спускаясь по лестнице.
Эдуард раз пять говорил мне идти домой. И вот я следую его совету.
========== Судьбоносная сделка ==========
Не могу сказать, что тянуло меня в кафе, где я видел Эдуарда с его парнем. Очень не хотелось вспоминать тот день, но каждый раз я представлял себе, что сегодня он придёт сюда один, подойдет ко мне и скажет…
Что скажет-то?
Просто что-нибудь скажет. Мы найдём тему, интересную нам обоим, и он поймёт, что я вовсе не такой дурак, каким выставил себя на последней встрече, когда подкараулил его у подъезда в попытке поговорить.
Мечты, такие мечты. Больно осознавать, что они никогда не исполняются. Или исполняются, но не так, как я хочу.
Точнее, иногда исполняются, но не так, как я себе бы это представлял.
Мои страдания ощущались менее остро — я привык к ним, научился терпеть эту боль и любовную тоску. Порой сам удивлялся, сколько времени прошло. Скоро новогодние праздники. Мне так не хотелось встретить его, мучаясь как сейчас и, следуя известной пословице, промучаться весь следующий год. Так уже два месяца я просиживал вечера в этом заведении с горячим кофе и в полном одиночестве.
Мечты имеют обыкновение иногда сбываться не так, как мы их мечтали. Иногда совершенно не так.
***
Пришёл тот, кого я меньше всего ожидал здесь увидеть. Она бесцеремонно приземлилась за мой столик.
— Привет, — она заговорила громко, и я испугался хотя бы потому, что не заметил, как она подошла. — Я знаю, что ты уже не первый месяц ходишь сюда один и знаю, что ты никого не ждёшь.
Сначала я не понял, что происходит и кто передо мной. Но рассмотрев её, я понял — это она приходила к Эдуарду с какими-то новостями. Я снова подметил, что внешнее сходство между ними очевидно. Девушка явно чего-то от меня ждала.
— Вам чего? — наконец подал голос я.
— Меня Эля зовут, — она будто только вспомнила, что нарушила мое уютное уединение даже не представившись и поспешила исправить ситуацию. — А тебя?
— Андрей, — ответил я, понимая, что она деликатна, как ураган, и я хочу, чтобы она поскорее ушла.
— Начну с главного, — заявила она. — Я подозреваю, что у тебя чувства к моему брату.
— Вот ещё, — буркнул я. — Старый для меня и не педофил.
— Теперь сомнений у меня нет, — хитро сощурилась она.
До этого я просто мирно попивал кофе и никого не трогал. А потом пришла она, и от этого мне не по себе.
— Что вам нужно? — решил я прекратить эту жутковатую комедию.
Она пыталась читать меня как открытую книгу. Или уже читала. А может, она просто угадывала. Или же в тот вечер только слепой не заметил бы, что я не просто мимо квартиры Эдуарда проходил.
— Не надо на «вы», — попросила Эля. — Я пока ещё в школе учусь. И хочу тебе помочь.
— Зачем?
— Присядь поудобнее, — посоветовала она. — Ты очень напоминаешь маленького Эдю. Ну как маленького… В то время он оканчивал школу. Тот же потерянный взгляд, то же стремление к одиночеству, те же попытки скрыть свои намерения.
Могу поспорить, твой папка ненавидит таких, как ты.
— Хватит за меня додумывать, — мне не нравилось, как уверенно она говорит о том, чего знать не может.
— И тебя учил их ненавидеть, — не останавливалась она. — Я таких не принявших себя молодых геев уже видела.
— И много?
— Одного мне хватило, — отмахнулась она, — а у тебя в точности такие же симптомы.
Я молчал, боясь снова сказать что-то невпопад.
— Сколько тебе лет? — спросила она.
— Пятнадцать. В октябре исполнилось.
— Маловат. Но подождём до шестнадцати, а там уже можно.
— О чем ты вообще говоришь? — покраснел я.
— Ты прекрасно знаешь, стесняшка, — умилилась Эля.
Я промолчал.
— Извини, я увлеклась, — сказала она после долгой паузы.
Наконец-то я перестал подавать новый материал для подколов, и она перейдёт к делу.
— Я могла бы помочь тебе сблизиться с Эдей, — серьёзно сообщила она. — Или помочь найти кого помоложе, если не выгорит. А то лет через десять-пятнадцать он уже пожилой, а ты — самый сок. Грустно будет.
Я громко и тяжело вздохнул — всё-таки она не перестала.
— Не за бесплатно, конечно. Ты и сам окажешь мне услугу. Я выпишу чек.
Она достала ручку и начала что-то энергично строчить на салфетке. Я молча наблюдал, забывая даже удивляться. Наконец, уже исписанную салфетку она передала мне. Я, запинаясь о неровный почерк, прочёл сообщение.
— Чего? — опешил я.
— Убери пока. Дома хорошенько обдумаешь моё предложение.
— Но… как же так?
— Поймёшь, когда увидишь. Спрячь.
— Но моя роль на этом и закончится, — возмутился я, всё еще не понимая, куда и зачем она меня втягивает. — А потом что?
— Никакого криминала, — успокоила Эля. — Если будешь вести себя правильно, то получишь Эдю вместе с его дурным характером в качестве награды. Поверь, я делаю это только для его блага.
— Но почему я должен тебе верить?
— Я тебя умоляю! Ты ничего мне не должен. Хочешь помочь человеку, которого любишь?
Я отвёл глаза. Конечно хочу, но это слишком явная провокация.
— Тогда подумай над моим предложением.
— Как я могу знать, что ты действуешь не из-за обычной ревности? — я задействовал последний метод обороны.
— Ревности тут быть не может, — уверенно заявила она. — Мы с Эдей — лучшие друзья. Он мне полностью доверяет. Можно сказать, я его единственный друг. Ты бы знал, как наша семья отреагировала, когда выяснилось, что ему нравятся мальчики.
Конечно хотел. Я готов был слушать любую чушь про Эдуарда.
— Отец его избил и каждый день упрекал, что растил сына, а тот его так подставил и опозорил. Старший брат пытался излечить, посылая к нему баб. Разных баб — Эдя был очень красивым мальчиком, много было желающих его «вылечить». Еще он нанимал проституток, которым велел чуть ли не на улице ему в штаны залезать. Эде это быстро надоело, и он попытался объяснить брату, что исправлять его бесполезно.
Она сделала длинную паузу. Я развесил уши. Вижу, Эде пришлось нелегко, полагаю, мне будет не легче, если отец узнает о моих предпочтениях.
— Они были очень близки, — продолжила она, — до того разговора. Он просто избил Эдю, сказав, что «выбьет из него эту дурь». Где-то полгода они с отцом его терроризировали, запирали дома, «воспитывали». Я через маму подруги помогла ему найти жильё и работу, чтобы он съехал из этого ада. Его друзья уже тогда разбежались. С тех пор он живёт отдельно, из семьи общается только со мной. Мы друг другу помогаем всегда, когда нужно. Так и живём.