В данный момент ему не хотелось думать ни о будущем, ни об отце, ни о своих лабораторных пробирках. Хотелось только спать. Но суши атаковали его органы чувств. Он нехотя открыл глаза и стал наблюдать за друзьями, склонившимися над кофейным столиком.
Боже, вот шакалы.
Его тут же поразили чудеса физики и геометрии. Неуклюжий силуэт Джейсона Фишера отбрасывал квадратную тень на ряды суши. Шесть футов, один дюйм, двести двадцать фунтов — Фишер был сложен, как боксер-тяжеловес. Его плечи были огромны, голова квадратная, а мышцы под футболкой МТИ рельефные, как пластиковое мусорное ведро, выброшенное на улицу в дикую жару. Кевин познакомился с Фишером в спортивном зале после того, как храбро вызвался помочь бывшему студенту МТИ водрузить диски штанги размером с крышку люка на тренажер для отжимания лежа. Он удивился, узнав, что у Фишера, который был на несколько лет старше его, в жилах текла такая же этническая смесь — частично китайская (это было видно по его глазам — узким каплям нефти под выдающимися бровями), частично бразильская. Два дня спустя Фишер представил Кевина своему однокурснику и соседу по комнате Андре Мартинесу. Прилизанные черные волосы, пестрая шелковая рубашка, нить с акульим зубом на шее, густые брови и невероятно большие миндалевидные глаза. Мартинес едва достигал роста пяти футов четырех дюймов и весил не больше ста тридцати фунтов. Однако его репутация с лихвой компенсировала его небольшие размеры. Кевин многое слышал о Мартинесе уже в первую неделю своей учебы.
Выдающийся гений в заведении, полном гениев, он был таким умным парнем, что перепуганные профессора математики были вынуждены перевести его на выпускные курсы, когда он провел на кампусе всего три дня. Эрудит, гордость МТИ — все было так, пока всего через неделю после учебы на втором курсе Мартинес неожиданно не бросил институт. За все шесть месяцев знакомства Кевин так ни разу и не спросил, почему, а Мартинес и не хотел особо распространяться.
«Кажется, оно не спит, — говорил теперь Мартинес, отправляя в рот кусок суши. — Кольни его палочкой, чтобы удостовериться».
Фишер не стал возражать и кольнул Кевина в лоб. Кевин попытался схватить его за руку, но только выбил суши, которая перелетела через всю гостиную. Мартинес рассмеялся ненатурально громко, и Кевин понял, что оба пьяны. Менее часа назад Фишер и Мартинес приземлились в аэропорту Логан, и, похоже, за пять часов полета они продегустировали все, что предлагалось в винной карте. Кевин постарался не показать, как ему противно. Так продолжалось все лето. Эти двое исчезали каждые выходные, потом целую неделю спали допоздна, а пить начинали рано, — тормоша Кевина, не глядя на часы. Они никогда не ходили на работу, похоже, вообще ничего не делали, в то время как Кевин горбатился в лаборатории.
«Пара бездельников», — сказал Кевин и отправил в рот два рулетика суши. Он повторял слова своего отца, а это раздражало. Почему его должно волновать, как друзья проводят время?
«Мы скорее считаем себя свободными, — сказал Фишер. — Мы пока только работаем, чтобы стать бездельниками».
Кевин покачал головой. Им все шуточки. Они жили исключительно настоящим, ни забот, ни угрызений совести. Кевин не мог представить себе, как так можно. Все в его жизни было заранее спланировано. Экзетер, МТИ, работа на полставки в лаборатории. Даже имея планы, он мучительно переживал по поводу каждого своего шага. Фишер и Мартинес не переживали ни о чем. Казалось, что у них нет будущего, но и им это было безразлично.
Ни один из них не окончил МТИ; оба просто ушли оттуда. По крайней мере, у Фишера была благородная причина: его сестра Джоси пострадала в автомобильной аварии, и он оставил учебу, чтобы помочь ей деньгами на лечение. С тех пор он постоянно зависал с Мартинесом. «Зависал» будет правильным словом, поскольку ни один из них не устраивался на работу, не заводил будильник и не надевал галстук.
И все же деньги у них, похоже, никогда не кончались. На самом деле им доставало денег, чтобы летать в Лас-Вегас почти каждые выходные. Почему Вегас — почти всегда Вегас, Кевин пока понять не мог. Сам он там никогда не бывал, только читал о «Городе Греха» в романах в мягкой обложке, видел по ТВ в прайм-тайм. Хотя яркие неоновые огни и огромные курорты были достаточно привлекательными, он не мог себе представить отдых все время в одном и том же месте. Добавьте сюда несколько танцовщиц с обнаженной грудью, тогда появится немного больше смысла. Однако ни Фишер, ни Мартинес не были особо рьяными Казановами. Ни один из них не дружил с девушкой дольше, чем хранилась в холодильнике коробка суши.