— Я применю к ним децимацию. Казню каждого десятого. Пускай немедленно атакуют самозваного бога!
Помпей оставался хладнокровным как сытый удав.
— Плутон явился, говоришь, и убил тысячу воинов?
— Да о великий. Мы никогда не видели ничего подобного.
— Тогда я сам поговорю с ним.
Помпей вышел из палатки, к нему подвели белоснежного коня с черным пятном на лбу. Сохраняя величественность, он запрыгнул на скакуна, и гордо выпрямив стан, двинулся в направлении, где только что кипела битва. По дороге были видны многочисленные искореженные трупы, казалось, что это прошла исполинская газонокосилка. Не много ближе была видна оплавленная порода, и наполовину сожженные трупы. Надо сказать, что со стороны Помпея это был храбрый поступок. Ведь когда капризный, агрессивный ребенок стреляет во что движется, для него знаменитый римский полководец все равно, что назойливый комар. К счастью Александр в этот момент склонился над Спартаком и быстрыми движениями извлек дротики из его могучего тела. Затем побрызгал регенерирующим раствором на спину, потом перевернул тело, полил "живой воды" на грудь. Раны Спартака стали затягиваться буквально на глазах, атлет оживал. Когда Помпей подъезжал, вождь повстанцев уже встал, его глаза сверкали, а шрамы как свежие, так и старые исчезали на глазах.
Римский полководец ни разу не видел Спартака, может за исключением цирковой арены, но это было давно и издали. Поэтому он принял его за бога, не обратив внимания на небольшую фигуру ребенка с лучеметами и рюкзаком.
— Если ты бог, то я приветствую тебя. — Помпей вежливо поклонился.
Спартак улыбнулся.
— Я не бог, а всего лишь вождь повстанцев. Неведомая сила спасла меня от гибели.
Александр поморщился. Он не понимал ни слова, латынь в детском саду не изучали.
— Так и есть Спартак.
Помпей оценивающе глянул на своего оппонента.
— А это кто. — Произнес он, заметив странную фигуру.
— Неизвестно мне его имя, но он спас меня и, по-видимому, друг.
— Кто ты не ведомый воин. — Обратился Помпей к Александру.
Мальчик не понял не слова, но был умным, знал, что к нему обращаются. Поэтому включил плазмо-комп, программу переводчик. К счастью в упорядоченной плазме был программный код перевода с латыни. Компьютер запищал.
— Кто ты неведомый воин? — Александр задумался — сказать правду или выдать себя за бога?
— Если ты бог ответь нам, какова твоя воля? — Продолжил Помпей.
— Я сын Юпитера и Венеры — Перун. — Молвил мальчик, вспомнив древнеславянский эпос. — Вы меня пока не включили в пантеон оттого, что я родился не давно.
— Перун? — Переспросил Помпей. — Ты бог?
— Конечно! — Александра стало распирать от гордости, еще бы ребенок играет роль бога! — И многие тысячи трупов павших легионеров могут подтвердить это!
Помпей оглядел поле, такую картину, даже он искушенный многими сражениями не разу не видел.
— Да я верю тебе, о могучий. — Умудренный римский полководец своим зорким взором осматривал мальчика. Он обратил внимание на широкие плечи, не по возрасту жилистые, словно сотканные из стальной проволоки мускулы, острые бицепсы ребенка. В фиолетово-зеленых глазах пацана светилась решимость. Александр и сам поверил что он бог.
— Я был уже почти мертв, а он воскресил меня. — Молвил Спартак.
Помпей тревожным взглядом окинул гиганта, он невольно почувствовал уважение к восставшему рабу. Странно, неужели мятежным гладиаторам сочувствуют боги?
— О великий. — Помпей обратился Александру. — Какова твоя воля.
Мальчик почувствовал решимость.
— Я требую от Рима освободить всех рабов и покончить с позорными издевательскими гладиаторскими играми.
Помпей вздрогнул, его взгляд выражал растерянность. Требование субъекта похожего на мальчишку казались чрезмерными, а с другой стороны было опасно злить бога.
— Это должен решить не я, а сенат.
— Сенат, так давайте полетим в Рим. — Воскликнул Александр.
— Так все уже спят, ваше святейшество. — Помпей чувствовал себя как на иголках.
— Разбудим разве явление бога это не достаточный повод для внеочередного собрания.
Помпей покраснел, он понял, что из тисков мальчика-бога будет трудно вырваться.
Александр внезапно смягчился.
— Ты Помпей.
— Да бог Перун именно так, нарекли меня. Потом когда я прославился подвигами, стали добавлять великий.
— Тогда почему ты один, где Красс?
— Я сейчас пошлю за ним.
Сзади уже слышалось ржание коня, знаменитый римский богач и военачальник тяжело скакал на черном жеребце.