- Что за заклинание? - резко спросил мужчина.
- Я помню только то, что оно заставляет вновь биться недавно остановившееся сердце. Вестия еще меня предупреждала, что нужно четко отмерять силу для его применения. Если допустить ошибку, то сердце пациента может не выдержать и взорваться. - Декан в задумчивости посмотрел на прямую спину ректора и кивнул.
- Вы правы. Есть такое заклинание и что же?
Я безучастно пожала плечами, опустив взгляд на сжатые в кулаки пальцы.
- Формула там не слишком сложная и я ее хорошо запомнила. Я просто вложила в нее много больше силы, чем требовалось, и его грудь просто взорвалась.
- Понятно... - В задумчивости протянул Элест и обратился к Кармию, все это время внимательно слушавшему мой рассказ и изредка кивая. - А вы не пострадали?
- Нет, только плащ испачкал при падении. - Ответил парень и предъявил свой плащ, который был действительно весь в потеках грязи, словно в нем катались спиной по мостовой.
Мужчина вновь внимательно посмотрел на ректора. За все то время пока я говорила, тот, кажется, даже не резу не пошевелился, словно это был не живой человек, а какая-то статуя. Не дождавшись никакой реакции, огневик покачал головой, и устало поднялся из своего кресла.
- Понятно. Завтра утром я опишу все, что вы рассказали в отчете городской страже. Надеюсь этого им хватит и они от нас отстанут. А сейчас вставайте вам обоим, а в особенности тассэ Сайфареме с ее "возможно сломанными" ребрами необходимо показаться целителям.
Декан протянул мне руку, на которую я с удовольствием оперлась вставая. Ребра болели все сильнее, и я едва удерживалась от громких стонов пополам с ругательствами. Видимо торопливо нашептываемый мной всю дорогу простенький обезболивающий заговор начал испаряться без обновления. Неожиданно прозвучавший голос Аламира, буквально прибил меня к полу.
- Тассэ Камшен, задержитесь, пожалуйста. У меня есть к вам несколько вопросов.
Обменявшись со мной и Кармием встревоженными и непонимающими взглядами, Элест попытался настаивать.
- Аламир, твои вопросы не могут подождать хотя бы несколько часов? Девушке нужна помощь целителей. Она ведь едва сдерживается, что бы не стонать от боли. Она и так терпела слишком много. Хотя бы несколько минут, пока я отправлю их телепортом в целительные покои и обратно.
Мысленно я молила всех богов и Создателя, что бы ректор прислушался к на удивление разумным словам Элеста Онера. Я была просто не готова еще раз повторить весь этот спектакль, но уже только перед ректором, которого я безмерно уважала. Вся та ложь, что так легко мне давалась всего мгновения назад была так достоверна и хорошо обыграна только потому, что Аламир совсем на меня не смотрел. Так было легче. Не чувствовать на себе его пронизывающий взгляд, видящий меня насквозь, не знать что он понимает мотив каждого моего поступка и слова. Так мне тогда казалось.
Когда архимаг повернулся, ноги у меня предательски задрожали. В его глазах всеми оттенками переливались Тьма и Свет, Огонь и Вода, Земля и Воздух. Лицо было жестким и холодным, словно навеки застывшая маска. Сзади сдавлено вздохнул Кармий, а наш декан пробормотал какое-то сложное орочье ругательство.
- Я думаю, что в состоянии сам оказать тассэ целительскую помощь. Если она попросит.
На меня накатило ощущение чужой силы. Мощной и неумолимо пригибающее к полу и тут совершенно неожиданно взбунтовалось мое второе "Я", о котором я почти успела позабыть. Где она была, когда я так в ней нуждалась.
"Мы не обязаны склонять перед ним голову! Только слабый и трусливый склоняется перед сильным! А мы были и всегда будем на равных! И если Хранитель забыл об этом, то Я с удовольствием ему об этом напомню!"
Я совсем не обращала внимания на ее слова, для меня были только ощущения. В ушах у меня зазвенело, и я почувствовала, как буквально каждая моя клеточка наполнилась энергией и силой. От боли и неприятных ощущений не осталось и следа. Все тело пело и жаждало действий. Каких угодно: бегать, прыгать, драться, носиться по стенам и потолку (тогда я была уверена, что у меня это получиться) или просто поговорить со своим ректором. Поговорить честно и откровенно. В тот момент мне казалось, что весь мир лежит у меня на ладони. И когда нахлынувшей силы стало слишком много, я отпустила ее самую чуточку по строго заданному адресу. Аламир пошатнулся и удивленно моргнул. Отражение его могущества исчезло из глаз, они перестали светиться и сиять. Но и его обычные серые глаза блестели гораздо ярче, чем обычно. Как в тот момент выглядела я, мне было страшно даже вообразить. Зато моя "половинка" удовлетворенно урча, удалилась в глубины сознания, но и там я ощущала, как она продолжает наблюдать за ректором, в кабинете которого мы незаметно как остались одни. Казалось Кармий и Элест просто растворились в воздухе.
Несколько минут мы с ректором смотрели друг другу в глаза. В моих он явно пытался рассмотреть все тайны, что я так упорно продолжала скрывать. А я просто гадала о его непонятной расположенности ко мне. Врядли такую "заботу" можно объяснить только банальным любопытством. Для того чтобы столь влиятельная фигура заинтересовалась, на первый взгляд, мало чем примечательной девушкой нужна очень веская причина. И эта причина мне совершенно непонятна, а это значит много чего. Во-первых, все мало-мальски осведомленные люди (приемные родные, ректор) совершенно точно скрывают от меня причины моего перемещения именно сюда. И в этом случаи я примерно знаю, откуда надо копать. Во-вторых, у гэлира ректора тоже есть тайны, на которые также можно охотиться и как говориться "в эту игру можно играть вдвоем". Я поганенько усмехнулась, а Аламир лишь тяжело вздохнул и первым отвел взгляд, усаживаясь за свой стол. Эта маленькая победа придала сил и уверенности в себе.
- Присядь, пожалуйста, Сайфарема.
Я послушно опустилась в кресло сраженная его голосом, наполненным усталой вежливостью. Пальцы сами собой от волнения затеребили рукав рубашки.
- Я понимаю, что у тебя выдался весьма тяжелый вечер. Можешь не сомневаться, что для меня он тоже был далеко не легким, поэтому я хочу, что бы ты ответила на мои вопросы предельно откровенно. Можешь не сомневаться, что все сказанное тобой сейчас останется между нами.
Не приходилось гадать, о ЧЕМ он будет спрашивать, но надежда как говориться умирает последней, поэтому я спросила, стараясь не смотреть в глаза собеседнику:
- Какого рода вопросы?
- Мне нужна правда о том, что произошло этим вечером с тобой и Кармием в городе. - Нда, но в этом случае великое чувство скончалось еще до того, как мужчина закончил говорить.
Ситуация складывалась прямо скажем неприятная. Я могла навешать лапшу кому и сколько угодно, но знала, что мне не стоит врать ректору. Просто нельзя. Так было неправильно и противоестественно. Это ощущение было каким-то чужим, словно пришедшим "оттуда" - из далекой дали, из которой ко мне в этом мире приходили все непонятные и необъяснимые чувства, которые никогда прежде меня не обманывали. И я решила подчиниться этому зову.
Собственный голос звучал тихо и размеренно, в который раз пересказывая события прошедшего вечера, но на этот раз в них не было ни капли лжи или недомолвок. Такой откровенной я, человек не по натуре, а в силу обстоятельств скрытной, бываю редко. Тогда же слова, словно сами рвались с языка, и я подробно рассказала не только сами события, но и описала свои мысли и ощущения, оставшиеся после прошедших событий.
Как я и предполагала наибольший интерес у ректора вызвал неизвестный, но героический Высший Гормах Орденар. По его поводу было задано больше всего вопросов, в основном сводившиеся к тому, что не встречалась ли я с ним раньше. Я вот уже раз в десятый повторяла: