- Так… Так… Так… - с паузами между словами тихо произнес среброволосый, потянувшись к бокалу вина, стоящему неподалеку на столике. – Скажи-ка мне дорогой Гэбриэл, неужели ты не хочешь взять ни одного из этих прилежных юношей?
Гэбриэл промолчал, крепко стиснув челюсти. Пока он находился с Леонэлем вдалеке от Дэриона, бета практиковал подкладывание под аазимара течных мальчишек, словно экспериментируя со сдержанностью альфы. Тот, разумеется, не мог сопротивляться. Но, однозначно, не теперь. Леонэль плавно встал с места и, подойдя к альфе, беспринципно положил ладонь тому на пах, еще больше удивляясь происходящему. На лице мужчины менялись эмоции одна за другой: от крайней степени изумления до шока и любопытства.
- Пошли прочь, - бета повернулся к омегам на кровати. – Немедленно ушли.
На глазах мальчишек навернулись слезы, ведь будучи разгоряченными, желающими альф, они не могли ничего поделать со своими инстинктами, плотоядными взглядами пожирая Гэбриэла. Но приказ хозяина неоспорим. Встав на дрожащие ноги, омеги подхватили свои вещи и, кидая взгляды на аазимара, покинули комнату, тихо закрыв за собой дверь. Леонэль, покачивая в бокале вино, сел обратно в кресло, внимательно взглянув на гостя.
- Я так понимаю, поездка прошла успешно, верно? Как там Дэрион? – желтые глаза дроу сощурились, с интересом впиваясь в лицо Гэбриэла.
- Почему ты мне не сказал? – выдохнул сквозь зубы альфа, нахмурившись.
- А, ты о беременности Дэриона? – весьма неприятная улыбка коснулась чужих губ. – Вроде бы, он сам пытался тебе сказать, разве нет? Ты не стал его слушать, поэтому я посчитал, что ваши проблемы меня не касаются, вот и не стал говорить об интересном положении Ликона. Но не это сейчас важно. Скажи мне, что ты выяснил?
Альфа поделился мнением Дэриона, который решил, что есть некое левое заинтересованное лицо, ворующее деньги и товар. Вполне возможно, кто-то сговорился, чтобы подставить и опорочить имя Ликона. Варилэйн слушал внимательно, все также покачивая вино в бокале. Казалось, что он погрузился куда-то глубоко внутрь себя, не отвечая на внешние раздражители. Гэбриэл все равно продолжал вещать, раздумывая, как перейти к нужной теме. Леонэль словно прочитал его мысли, неожиданно спросив вообще не в тему:
- Почему у тебя не встало на омег? – взгляд дроу переместился на Гэбриэла, осмотрев его с ног до головы. – В тебе что-то изменилось, - задумчиво пробормотал мужчина.
- У меня образовалась связь с Дэрионом, - без обиняков заявил альфа, посчитав, что честность в данном вопросе будет лучше, чем ходить вокруг да около.
- Это невозможно! – фыркнул дроу, ухмыльнувшись. – Вы не были с ним Истинной парой.
- Но, тем не менее, - твердо ответил аазимар. – Я поставил ему метку. У нас есть связь, и ты сам прекрасно знаешь, что если у альфы появляется омега, предназначенный Судьбой и Богами, то он перестает реагировать на чужих течных омег.
- Но вы не были парой. Подобное позднее пробуждение чувств я встречал лишь единожды в своей жизни, - дроу потер подбородок, недоверчиво взглянув на Гэбриэла. – В книгах писалось, что если омега духовно силен, как альфа и если он отказывается от своих чувств, то связь между ним и предназначенным ему альфой спит до определенного момента, пока оба не поймут, что испытывают друг к другу, - Лео будто процитировал фразу из книги. – Неужели ты хочешь сказать, что ты – Судьба Дэриона?
- Да, - спокойно и уверенно заявил альфа, испепеляя взглядом Варилэйна. – Он тот, кто нужен мне и кому нужен я. Поэтому… Отпусти меня, Лео. Дай мне быть рядом с Дэрионом.
Дроу промолчал, отпив из бокала глоток вина. Он покатал вкус на губах, уставившись куда-то перед собой, словно раздумывая. Глубокая морщинка легла на его лоб, выдавая настоящий многовековой возраст Леонэля. Тот не хотел признавать то, что он слаб в подобном вопросе и не способен противостоять настоящей связи двух любящих сердец. В конце-то концов, закон Островов давал шанс альфе и омеге быть вместе.
- Ты всего лишь раб, - медленно произнес Варилэйн, вскидывая взгляд на аазимара.
- Я планирую им оставаться дальше, - ответил Гэбриэл и рассказал мужчине их с Дэрионом план.
По мере получения информации глаза Леонэля расширялись все больше и больше, пока он не выдохнул:
- Вы оба сошли с ума, - и неожиданно дроу рассмеялся, покачав головой. – Ты лишаешь себя свободы, своего прошлого и будущего, чтобы в настоящем быть рабом омеги. Как это можно назвать?
- Любовь, - просто ответил альфа, прикрыв глаза. – Это называется любовью, Леонэль.
Дроу хмыкнул, залпом допил вино, отставив пустой бокал на стол.
- Что ж, я разберусь со своей проблемой исчезновения товара и денег. Пока ты был у Дэриона, у меня появились догадки, кто мог стать предателем. Есть один человек, который недавно появился на службе у Ликона. Он был принят главным заместителем Дэриона, а самого омегу не поставили в известность. Факт взятия этого человека почему-то скрыли, но я со всем разберусь. Мне кажется, что что-то в том деле нечисто.
Варилэйн направился к выходу из комнаты, даже не обернувшись к альфе.
- Лео? – тихо позвал дроу недоумевающий аазимар, и тот застыл, взявшись ладонью за ручку двери. – Ты отпускаешь меня? – догадался альфа.
Варилэйн хмыкнул, обернувшись, он как-то вымученно, словно через силу, улыбнулся:
- Ты жертвуешь собой, чтобы быть с Дэрионом. Разве могу я вставать между вами с учетом того, что я знаю Дэри столько, сколько он живет на этом свете? Уходи, Гэбриэл, и сделай омегу счастливым.
Гэбриэл недоуменно моргнул. Ему казалось, что дроу знает Дэриона с тех пор, как тот стал членом семьи Ликонов. Видимо, столько непонимания отразилось на лице альфы, что бета широко улыбнулся, не став пояснять, что он имеет в виду. Бета ушел, оставив Гэбриэла одного. Сердце в груди Гэбриэла бешено застучало. Он мог возвращаться к Дэриону.
========== Глава двадцать вторая ==========
Омега раскрыл плотный пергамент. По красивому наклону букв он сразу понял, чье послание получил. На самом деле, Дэри догадался от кого письмо с самого начала, как только увидел сургуч со штампованной геральдикой. Омега, положив руку на живот, округлившийся настолько, что скрывать его уже не было никакой возможности, принялся читать, с интересом вглядываясь в каждую букву:
«Дорогой Дэри, порой наши долгие жизни, текущие по течению Судьбы столь длительны, что иногда мы забываем о существовании в этом мире нечто ценном и важном. Вполне вероятно, что ты испытываешь по отношению ко мне двойственные чувства. Я не виню тебя в этом, поскольку знаю, что я сам виноват в подобном отношении. Ты всегда был милым, наивным и чудесным ребенком. Я видел твое рождение, держал тебя на руках, помнил счастливые глаза твоего папы, который был мне другом. Я не смог защитить тебя. Ликоны также были моими друзьями, и я порадовался, когда ты попал в их семью. Мне посчастливилось наблюдать за тем, как ты рос, взрослел, как ты влюбился в Матиаса и вы поженились. Но вскоре блеск в твоих глазах померк, ты становился все больше и больше похожим на тень себя былого. Яркое солнце зашло за луну, и Землю укрыл мрак. Горе и трагедии прошлого сделали тебя сильней, гораздо крепче и устойчивей. Но мне жаль, что ты испытал все то, что выпало на твою долю. Уверен, сейчас ты читаешь это письмо с неким изумлением и долей недоверия. Понимаю. Понимаю потому, что я никогда не проявлял к тебе особых крепких чувств. Ты был для меня забавным мальчишкой, за жизнью которого было интересно понаблюдать. Не могу скрыть своего удивления тому, что ты смог найти общий язык с аазимаром, с рабом, который никогда не встанет на одну ступень с тобой. Пусть ты и не был рожден аристократом, однако твой папа был королевских кровей. Что ж, видимо, у Судьбы есть свои интересные повороты. Я прожил на этом свете много столетий, повидал также многое, и не все из виденного мной было хорошим, но я заметил, как ты изменился после встречи с Гэбриэлом. Признаться честно, отчасти мне хотелось увидеть, насколько сильны ваши чувства по отношению друг к другу. Я увидел достаточно, чтобы сказать, что ваша любовь реальна настолько, что один из вас рискует своим положением в обществе, а другой полностью отказывается от своей свободы и прошлого, чтобы быть с возлюбленным. Я рад за тебя, мой дорогой мальчик, и надеюсь, что ты будешь счастлив. В скором времени я покину Острова, но я надеюсь, что я увижу когда-нибудь твоего сына, подержу его на руках, как тебя когда-то.