Главарь взял в руки микрофон и объявил что никто не пострадает, если правительство выполнит их требования и если сами зрители не захотят сократить свои дни добровольно, оказывая сопротивление его людям. И добавил – « И если зрители добровольно сдадут его людям вещи, которые могут повредить их делу».
Йовану было ясно, что главарь уже связался с властями и теперь только торгуется.
То, что он опоздает в часть, было ясно, но он не мог смириться с тем, что из-за политики пострадают невинные люди. Надо было действовать и немедленно, но геройствовать было не то что бы опасно, а просто бессмысленно. Нужно было разработать план.
Пока главарь выступал перед аудиторией, Йован выбрал самое затемненное место в кинозале, чтобы нанести удар. Это был один из двух входов в кинозал.
Он как бы невзначай подошёл к входной двери и двумя резкими ударами вырубил сначала одного часового, а потом и второго. Но второй оказался проворнее. Йован не успел сгруппироваться и пропустил удар. Второй часовой сорвал с него маску и уже хотел нанести удар, как застыл.
Йован услышал удивленный голос второго часового на дверях: «Йован, это ты? Какого черта?»
Часовой приоткрыл лицо,это был его товарищ по отделению Сечко.
– А ты что тут делаешь? Или ты с ними заодно?
– Не болтай чепухи, может это ты с ними за одно, тогда я не посмотрю на то, что мы служим вместе», грозно сказал он; «Может, ты мне объяснишь, что ты тут делаешь?».
– Я вообще в кино шёл с Ангелиной, а тут такая заваруха получилась.
– Черт тебя побрал, Йован, ты чуть нашего не грохнул», проверяя пульс, у второго охранника произнес Сречко.
– Там тоже наши? – показывая в сторону сцены стволом автомата, спросил Йован.
– Не-е-ет. Там уже не наши, там уже террористы – ответил Сречко.
– А сам несколько секунд назад меня чуть не грохнул – шепотом произнес Йован, приводя в порядок свою маску.
– Хорошо, что маску с тебя содрал, а то хана тебе – подтвердил Сречко, приводя в чувство парня, которого Йован сбил с ног.
«Да-а, крепко ты ему врезал» сказал Сречко, как вдруг заговорила рация: «Пост три, пост три, у вас все в порядке? Ответьте?»
«Это пост три у нас все в полном порядке ждем распоряжений», ответил Сречко.
«Мне надо немедленно доложить обстановку «Папе»– шёпотом произнес Сречко.
«Папой» называли в части полковника Пшимановски, югослава польского происхождения.
«Обстановка в кинозале в целом спокойная, двоих постовых сняли»
Йован показывая на себя, и в сторону кинозала раздвинул три пальца.
«Троих» добавил Сречко «третьего обезвредил Йован Славичус».
«Старик хочет с тобой поговорить» сказал Сречко и протянул рацию Йовану.
Йован взял в руки рацию и услышал слегка раздраженный, но равномерный голос полковника.
«Доложите обстановку в зале и расположение постов противника».
Йован доложил о постах противника и обстановке в зале, и в этот момент началась пальба.
Получив четкий приказ задержать главаря любым способом, живым или мертвым,
Сречко направился к бандиту, находившемуся у переключателей освещения зрительного зала. А Йован к сцене.
Но что-то пошло не так. Свет был потушен, а преступники скрылись в толпе, когда группа солдат высадили двери выхода из кинозала. Он только успел дать очередь по сцене, где секунду назад находились главарь и его громилы. Красная вспышка ослепительного автоматного огня переместилась за кулисы. Когда Сречко включил свет, в зале и сразу обнаружились тела гражданских и нескольких бандитов. Но главаря среди них не было. Йовану все же удалось кого-то достать, так как от валявшегося на сцене микрофона за кулисы вели кровавые следы.
Он словно хищник жаждал крови бандитов, которые убили ни в чем не повинных людей, лежавших в зале в лужах крови.
Едва он запрыгнул на сцену, как из-за кулис раздалась автоматная очередь, рвущая полотно экрана. Обжигающий огонь сбил его с ног, оставив после себя черную строчку в экране. Он дал ответную очередь.
Когда Йован рухнул на пол сцены, словно в медленном кино он видел, как пули пробивают белое полотно экрана,через мгновение он услышал предсмертный крик.
После событий в кинотеатре Йована отправили в военный госпиталь. Обстановка в стране за это время стала еще хуже. Противоречия сербских лидеров с югославским руководством подливало масло в огонь.
После госпиталя Пшимановски вызвал его к себе, возле его кабинета он встретил своего друга Сречко и новичка Вука.
Поздравив с выздоровлением, полковник сообщил, что они втроем направляются на особое задание и как бы, между прочим, спросил как они относятся к посещению христианского монастыря.