— Умеет ли твой господин пить, — спросил Лу Нань у слуги начальника уезда.
— Для моего хозяина в вине — вся жизнь. Как же ему не уметь пить!
— Сколько же он может выпить?
— Если только возьмет рюмку в руки, то пьет всю ночь напролет и не остановится до тех пор, пока не будет мертвецки пьян. Как я могу сказать, сколько он может выпить!
Лу Нань в душе был доволен: «Ну, раз этот невежда умеет пить, воспользуемся хотя бы этим». Поэт велел мальчику-слуге принести *визитную карточку и протянул ее посланцу начальника уезда.
— Если твой хозяин хочет притти сюда отвлечься от дел, то теперь самое подходящее время: цветы слив совсем уже распустились. Попроси его завтра же притти, а я здесь приготовлю вино для встречи.
Получив от поэта ответ, посланец распрощался и ушел. Привратник сопровождал его до ворот.
Начальник уезда, узнав о приглашении Лу Наня, очень обрадовался и собрался на следующий день отправиться к поэту любоваться цветением слив. Но случилось так, что поздно вечером ему доложили, что новый областной инспектор по пути к месту службы остановился в уезде Цзюньсянь. Ван Цэню пришлось среди ночи направиться в уездное управление, чтобы засвидетельствовать высокому начальнику свое почтение. К поэту был послан слуга с сообщением о том, что начальник не сможет притти. Ван Цэнь поехал провожать инспектора и вернулся домой только через несколько дней. К этому времени слива почти совсем уже отцвела:
Лепестки в беспорядке с цветов опадали, Ароматным ковром устилая ступени, И одни за другими, подобные яшме, Вкруг узорных перил в легком вихре порхали.Начальник уезда в душе даже был доволен, что он не сумел, как было решено, притти к поэту: он надеялся, что теперь поэт сам пригласит его к себе. Откуда ему было знать, что Лу Нань, решившийся послать приглашение только после долгих колебаний, теперь, получив отказ, просто махнет на него рукой и уж, конечно, не подумает приглашать его снова.
Незаметно подошла середина весны. Начальник уезда вновь собрался к Лу Наню полюбоваться весенним цветением его сада и послал человека предупредить об этом поэта. Слуга, переступив ворота дома Лу Наня, увидел роскошный сад: зелень деревьев напоминала сотканную парчу, трава зеленым ковром спускалась к воде, слышались крики иволг, щебетание ласточек, повсюду порхали бабочки, трудились пчелы. Куда ни глянешь — красота необычайная. Свернул на тропинку, проложенную меж персиковых деревьев: как клочки разорванной на тысячи кусочков багряной зари, как сотни рядов красной парчи, алели деревья цветами персика. Картина была действительно прекрасная:
Весь лес зеленый заалел — То персиков цветы раскрылись; Сгустились краски, прелесть их Повсюду, сколько взора хватит; Навеяв чувство мне любви, Цветы раскрылися в улыбке. Уж сколько раз цветенье их Мне о рассвете говорило!Лу Нань с гостями сидел среди цветов. *Вся компания занималась тем, что била в барабаны, громко пела и пила вино. Слуга начальника уезда протянул Лу Наню визитную карточку начальника уезда и объяснил цель своего прихода.
Поэт, находясь под хмельком в хорошем настроении, решил принять Ван Цэня.
— Возвращайся и скажи своему хозяину, что если он хочет, пусть тотчас же и приходит, незачем договариваться о другом дне, — сказал он слуге.
— Вот уж не годится! — в один голос запротестовали гости. — У нас сейчас самый разгар веселья. Его приход очень нас стеснит: разве сможем мы при нем исчерпать свою радость? Лучше бы назначить ему другой день.