Слабость теории — в ее полной умозрительности и отсутствии хоть каких-либо доказательств. Хотя основное утверждение — все мы вышли из воды — большинство неверующих ученых принимает.
В начале XVII века забавную теорию придумал голландский ученый Ян ван Гельмонт (1580–1644). Причем подтвердил ее экспериментально! Ученый считал, что жизнь образуется сама по себе при подходящих условиях. Например, мыши появляются в корзине для грязного белья, в которую добавили немного пшена и поместили в темное место. Эксперимент оказался удачным, кошка ван Гельмонта отлично поужинала. Самое забавное, что теория продержалась до середины XIX века, пока великий Пастер не доказал, что теория не работает даже на уровне микроорганизмов — в пастеризованной (кипяченой) воде никакие микробы сами собой не появляются.
Чтобы не ломать голову над проклятым вопросом о происхождении жизни, теоретики «стационарного состояния» нагло заявили, что жизнь, как и вообще Вселенная, была всегда — и обсуждать здесь нечего, потому что уяснить себе понятие «вечности» человек не в состоянии. При всей несерьезности этой теории у нее есть одно достоинство — действительно, о проблеме можно больше не думать и заняться наконец каким-нибудь полезным делом — хотя бы на майские праздники выбросить новогоднюю елку.
Вопрос о происхождении жизни так интересен, что в его тени скрылась гораздо более важная проблема — а что она такое, эта самая жизнь? Интуитивно все мы как-то знаем ответ на вопрос, но четко сформулировать не можем. На данный момент придуман только набор свойств, которыми живое должно обладать, — это все те же развитие, обмен веществ, размножение. Но если ограничиваться этими свойствами, то оказывается, что мы сами уже «как боги» и создали искусственную жизнь! Это проклятые компьютерные вирусы, которые и развиваются, и размножаются, и вообще живут собственной жизнью, никак не зависящей от создавшего их хакера — прыщавого придурка с наушниками, пишущего жи-ши через «ы», зато цыпленка через «и».
Кстати, о вирусах. Эти загадочные существа-вещества являются той самой субстанцией, которая представляет собой одновременно и живую, и неживую материю. Вирусы — это молекулы ДНК в «сумке» из белка: нормальные, обычные «мертвые» молекулы. Вирус можно выделить из питательного бульона, высушить, промыть, пересыпать в банку из темного стекла и поставить на полку. А года через два, если понадобится, пол-ложки этого порошка снова перемешать с бульоном и наблюдать буйный рост совершенно живой смеси ДНК и белка. Кстати, само существование вирусов — сильный аргумент против статистической невозможности самозарождения жизни.
Скоро, совсем скоро биохимики и молекулярные генетики создадут искусственную жизнь. Белки делать умеем (инсулин синтезирован уже давно), молекулу ДНК уже расшифровали и, значит, смогут воспроизвести. Дальше как-то так склеят и получат искусственный вирус, затем — искусственную клетку, немного позже — искусственных бегемотов, сколопендр и Адама с Евой. Если к тому времени физики научатся перемещаться во времени, то эту парочку можно будет отвезти в какой-нибудь XXI век до нашей эры (как в фильме «Терминатор», название которого все-таки надо было перевести на русский язык правильно: «Ликвидатор»). Тогда на планете Земля и возникнет жизнь. И наконец будет решена проблема ее происхождения. Вот такую теорию предлагает автор этой книги. А пока она не приобрела статуса доказанной, посмотрим, что нового открыли ученые и какие новые идеи о происхождении жизни появились за последние годы.
Американские ученые предложили теорию о том, что определенные глинистые минералы со дна океана могли послужить инкубаторами для первых органических молекул на Земле (вспомним академика Николая Павловича Юшкина). Геохимик Линда Уильямс из университета штата Аризона и ее коллеги сымитировали условия гидротермальных источников срединно-океанических хребтов — их еще называют черными курильщиками, — которые образуются на стыках тектонических плит и извергают высокоминерализованную горячую воду. При достаточно высоких температурах и давлении вулканические выбросы могут производить органическое соединение — метанол, хотя при таких температурах метанол должен был бы разрушаться. Оказалось, что от распада его защищают обычные глинистые минералы.