— Но в моем организме давно и следов не осталось, потому что мюрреин — это особые прирученные вирусы, которые очень быстро исчезают.
— Молчи, Дик, молчи! Если люди Лоопинга об этом узнают, они убьют тебя!.. А теперь вот что. Эскадре приказано окружить остров и отрезать тебе все пути к бегству. А твои ученые палачи должны прибыть завтра утром на вертолете. Недавно, перед самым отплытием, я получил записку от профессора Джексона. Он скрывается в надежном месте. Второй антимюрреин, чтобы сделать тебя нормальным человеком, у него уже готов. Он ждет тебя и доктора Кларка…
— Доктор Кларк умер! Когда увезли всех жителей, он заболел и умер. Я похоронил его на вершине утеса…
— Жаль старика… Очень он любил тебя… Но слушай дальше! Ты должен этой ночью покинуть остров. Я знаю, в такой шторм это будет трудно, но ты должен справиться. Завтра уже будет поздно. Тебе придется плыть на юго-восток, пока не достигнешь Скалистого побережья. Это совершенно пустынная и безлюдная местность. Там для тебя приготовлено убежище, и там тебя будет ждать профессор Джексон со своими людьми. Проплыть придется около двух тысяч миль. Если будет трудно, отдыхай на отмели у островов. По пути их будет много. Но нигде не смей выходить на сушу!
У Дика все в голове смешалось: сторожевая эскадра, пытки, профессор Джексон, Скалистое побережье, жуткое плавание по океану в страшный шторм…
— Кларенс, разве я проплыву две тысячи миль? — растерянно прогудел он.
— Проплывешь, Дик! Ты большой и сильный! Ты должен прорвать блокаду возле «Хэттинджера», чтобы с других кораблей тебя не заметили. На «Хэттинджере» не забыли, что ты почетный член экипажа на вечные времена. Капитан Стейнхейл и вся команда за тебя! Профессор Джексон знал, кому доверить твое спасение. Ну, вперед, Дик! Нельзя терять ни минуты!
Дик вскочил и, пошарив за подушкой, поднял на ладони своего верного Пирата.
— Кларенс, ты возьмешь на корабль моего друга?
— Собаку? Это можно! Ну, пошли, победитель штормов!
Дик сунул в ножны свой гигантский нож, посадил Кларенса на свое загорелое плечо и вышел из павильона навстречу буре.
Вертолет, на котором прибыл Кларенс, было решено утопить, чтобы не осталось следов. Дик зашвырнул его далеко в бушующее море. После этого Кларенс перебрался к великану на шею и крепко обвязал себя прядями его волос. Таким же образом он закрепил и повизгивавшего от страха Пирата.
Дик смело пошел навстречу яростному прибою, гнавшему на берег волны высотой с пятиэтажный дом. Достигнув глубины, он поплыл.
Океан разыгрался не на шутку. Дик плыл вперед, ничего перед собой не видя. Один он ни за что не нашел бы «Хэттинджер» в этой кромешной тьме и бешеной пляске волн. Но Кларенс все время направлял его, крича в самое ухо:
— Левей, гроза кашалотов, левей! Так держать! А теперь право руля! Еще правее, сын Нептуна, еще!.. Так, так! Молодец! Хорошо идем! Скорость не меньше двадцати узлов! Да при таких ходовых качествах ты вокруг света обойдешь, не то что две тысячи миль!.. А вон и наш старик «Хэттинджер»!
Но Дик еще долго ничего перед собой не видел. Гигантские волны хлестали ему в лицо, а порой и накрывали с головой. Наконец совсем неподалеку он заметил огни большого корабля.
— Осторожнее, Дик, подходим! Заходи с левого борта! Там тише!
Дик послушно выполнял все приказы своего маленького друга. Обогнув корабль, он приблизился к нему с подветренной стороны и схватился рукой за борт. Другой рукой он осторожно снял с шеи Кларенса и собаку и поставил их на качающуюся палубу.
К борту тотчас же подошел человек в штормовке:
— Ну как, Кларенс?
— Все в порядке, капитан! Задание выполнено!
Капитан Стейнхейл похлопал Дика по пальцу и, перегнувшись через борт, крикнул в кромешную тьму:
— Привет, Дик Мюррей! Как самочувствие?
Дик сразу узнал Фрэнсиса Стейнхейла. Перекрыв рев бури, он загрохотал в ответ:
— Отлично, капитан! Спасибо!
— Я думаю, такой шторм пустяк для почетного моряка с «Хэттинджера»? Как ты считаешь, Дик?
— Пустяк, капитан! Это даже весело плыть по таким волнам!
— Значит, доплывешь до Скалистого побережья?
— Доплыву, капитан!
— Молодец! В таком случае, Дик, отправляйся. Курс — юго-восток. Сейчас в сторону кормы, а дальше следи по ветру. Волны должны тебя хлестать в правую щеку. Понял?
— Понял, капитан!
— Ну, счастливого плавания, мой мальчик!
— До свиданья, капитан! До свиданья, Кларенс!
— До свиданья, Дик! Будь молодцом, морской волк!
Гигантская рука отпустила борт корабля, махнула на прощанье и исчезла в темноте.
Прошло четверо суток. Океан продолжал бесноваться с неослабевающей силой.
Профессор Джексон и двое его верных друзей вот уже вторые сутки подряд ни на минуту не покидали наблюдательного поста на вершине утеса. Исхлестанные ветром, промокшие до нитки, они валились с ног от усталости, а Дик Мюррей все не появлялся.
По расчетам профессора, Дик должен был доплыть до Скалистого побережья за пятьдесят часов. Неужели с ним что-нибудь случилось? Неужели погиб? Или его выследили с воздуха ищейки генерала Лоопинга и с помощью военных кораблей загнали обратно? Но тогда Стейнхейл сообщил бы об этом по радио.
— Что будем делать, профессор? — спросил один из его друзей, молодой биохимик Уилсон, отняв бинокль от усталых, покрасневших глаз. — Может, попытаемся поискать его на островах?
— Наша легкая посудинка не выдержит такого шторма, Уилсон. Выходить в ней сейчас в море — значит обречь себя на верную гибель. Будем ждать и надеяться, — твердо ответил профессор.
Они снова взялись за бинокли и стали напряженно всматриваться в кипящую поверхность океана.
За окном была глухая ночь, наполненная свистом, воем и грохотом бури. Лачуга вздрагивала от порывов ветра, как заезженная кляча от ударов кнута, и жалобно поскрипывала.
Старый рыбак Хуан Перес чинил при свете лампы невод. Жена его лежала на кровати, закутавшись в одеяло, и молча прислушивалась к реву бури.
— Долго штормит, слишком долго! — ворчал старый рыбак. — Давно такого не было с океаном. Разыгрался не ко времени, а мы из-за него без рыбы сиди… Да еще, того и гляди, баркас унесет! Совсем плохо дело будет…
— А ты бы, Хуан, сходил поглядел, — озабоченно отозвалась жена.
— Ладно уж, схожу…
Хуан Перес отложил сети, закутался в брезентовый плащ с капюшоном и вышел из лачуги. Захлопнув за собой дверь, он несколько минут постоял, привыкая к темноте. Потом вышел из-за укрытия и ощупью побрел по тропинке к морю.
Грохот прибоя становился все яростнее. Перед последним поворотом, за которым до моря оставалось лишь несколько шагов, старик остановился и замер в полной неподвижности. Ему почудилось, будто к реву океана прибавились какие-то новые, столь же мощные трубные звуки. Сначала они казались просто воплем, но, прислушавшись, рыбак стал различать в них отдельные слова:
— Помогите!!! Люди!!! Помоги-и-ите!!! — гремело где-то за утесами с нечеловеческой мощью, словно это сам ураган молил о помощи.
Старик задрожал и откинул капюшон, чтобы лучше слышать. В громоподобном вопле звучали тоска, жалоба, смертельный страх. Рыбака стал бить озноб. Он уже хотел бежать обратно к лачуге, когда новый вопль пригвоздил его к месту.
— Помогите!!! — прогремело где-то совсем рядом.
В этот миг сквозь рваные тучи прорвался месяц и осветил прибрежные скалы. На вершине соседнего утеса рыбак увидел гигантскую руку. Она хваталась за скалу, царапала ее, соскальзывала, наконец вцепилась в нее крепко и тут же к ней присоединилась вторая. Это было похоже на кошмарный сон.
Призывы о помощи прекратились. Вслед за гигантскими руками над утесом показалась страшная исполинская голова с выпученными глазами и перекошенным ртом.