"Постой!" - взмолилась Элизабет, и, к ее удивлению, вся эта красочная путаница замедлила ход. Перед ней предстала картинка, словно взятая из какой-то игры: широкая горизонтальная поверхность, резко обрывающаяся с одной стороны, и по ней ползло удивительное существо - хамелеон, кожа которого блестела такими яркими и переливчатыми цветами, которых она прежде не видела. Ползя по плоскости, хамелеон постоянно менялся в цвете, сверкая, словно радуга, и созерцание этого чуда доставляло Элизабет такое наслаждение, которое она едва могла выносить, наслаждение, граничащее с мукой. Хамелеон подползал все ближе и ближе к краю, и Элизабет поняла, что он непременно упадет вниз, в эту черную бездну с далекой, едва видимой белой крапинкой, которая, наверно, была звездой; хамелеон все полз и полз, и вот он оказался уже за краем, но тут Элизабет поняла, что он не упал, а всего лишь перенял цвет фона, что он ползет над бездной, хотя она этого не видит и это кажется ей невероятным.
Но во сне она не испугалась; напротив, она стала безудержно хохотать, скорее от беспомощного удивления, чем от радости; смех шел изнутри и извне, и в этом смехе слышались нотки плача, поднимающегося из глубины души, смех и плач, все было вперемешку: они обрушились на нее, и тело ее, казалось, вот-вот взорвется.
Вот кто-то хватает за плечи, кто-то зовет ее.
Внезапно она проснулась, глотая воздух, точно выброшенная из воды рыба.
Элин сидела с выпученными глазами и держала ее за плечи:
- Мама, тебе что-то приснилось?
Элизабет молча смотрела на дочь.
- Ты так хохотала, - встревоженным голосом объяснила девочка, - я не могла поверить, что это ты, это было похоже на... - Она не могла подобрать слов. Затем Элин отпустила мать.
- Я видела хамелеона, - сказала Элизабет. - Он упал в бездну. И я рассмеялась.
- Ясно, - ответила Элин со свойственным подросткам лаконизмом, должно быть, именно таким голосом отвечали те самые молодцы в белых туниках, защищая свои плетеные изгороди. Она взглянула на будильник у кровати. - Уже половина первого, - сказала она. - Ты опоздала на вечеринку.
- Да, - согласилась Элизабет, - ну и Бог с ней. Ничего страшного. Впереди еще много вечеринок.
Она встала и собралась пойти в ванную.
- Послушай, - сказала Элин.
- Да?
- Наверно, мне не надо было говорить всего этого, да?
- Ты имеешь в виду - про дождь?
- Да.
Элизабет остановилась у двери и взглянула на свою дочь: девочка сидела на кровати, маленькая, бледная, взъерошенная, полная тайн и опасений; все это сохранится в ее душе, из этого взойдет росток ее взрослой жизни, это останется в ее памяти, теле и сознании и перевесит в ту или другую сторону, поведет ее дорогой тьмы или дорогой света, к знакомому или незнакомому дому, одну или с кем-нибудь.
Элин смотрела в пол:
- Есть вещи, о которых, наверно, не стоит говорить.
- Ну почему же, - возразила Элизабет и снова почувствовала ту смесь самоуверенности и стыда за свои поступки, которая всегда мучила ее, когда ей хотелось сказать: "Я думаю, как раз об этом действительно стоит поговорить".
Она стояла в дверях, ее щеки пылали, и ей хотелось умыться холодной водой, а потом согреть для них обеих по кружке молока и после всех этих потрясений чуть-чуть пожить обычной жизнью, занавесить окна перед сном и сказать: представим себе, что это и есть настоящая жизнь. Вот твой стул, вот мой, мы с тобой люди, мать и дочь; мы живем здесь, и вот все, что у нас есть сейчас, ты да я.
Так мы и сделаем.
Коротко об авторе
Ингер Эдельфельдт - не случайное имя в шведской литературе. В начале 1990-х годов известный шведский критик Йоран Хэгг задал вопрос: "Кто войдет в число выдающихся писателей 90-х?" - и сам же на него ответил: "Несомненно, в этом списке будет Ингер Эдельфельдт, зрелый мастер стиля, удивительное соединение Астрид Линдгрен и Франца Кафки". Писательница очень популярна в странах Скандинавии. Для ее прозы характерны глубокое проникновение в психологию человека, подробное описание тончайших движений души, богатство и выразительность языка, и недаром ее творчество было отмечено целым рядом литературных наград. Ингер Эдельфельдт родилась в Стокгольме. Ее литературный дебют состоялся в 1977 году, когда вышел роман "Молодец, хороший мальчик" - история о юноше, открывающем в себе гомосексуальные наклонности, и о реакции на это окружающих. В 1985 году она представила публике новый роман, "Письма к царице ночи", - остроумный, веселый, с неожиданной развязкой.
Девушка, разрывающаяся между двумя "я", - героиня следующего романа Эдельфельдт, "Книга Камалы" (1986). Она работает в маленьком магазинчике, ведет довольно скучную жизнь, презирает себя и предается тайным фантазиям. Кроме скромной, в общем довольно обычной девушки в ней живет другое существо - Камала, девочка-волчонок.
Следующий роман писательницы "Жаркий огонь" (1987) был экранизирован для телевидения.
Присущие Ингер Эдельфельдт чувство юмора и ирония ярко проявились в комиксах для взрослых "Женская загадочность" (1988), "Самка" (1989) и др.
Ингер Эдельфельдт пишет не только для взрослых, но и для детей, она автор нескольких книжек-картинок и комиксов. Осенью 2001 года состоится премьера ее пьесы для детей "Моёмоёмоё".
Писательница успешно работает и в жанре малой прозы. Ее рассказы получили признание читателей и положительные отзывы критиков. Сборник "Удивительный хамелеон" был отмечен тремя наградами - персональной премией Ивара Лу-Юхансона, литературной премией газеты "Гётерборгс-постен" и премией Карла Венберга - и вполне заслуживает того, чтобы знакомство российского читателя с творчеством замечательной шведской писательницы началось именно с этой книги.