- Как так? Что это значит? - закричал Дрейк.
- Это значит, что вы мазило, Дрейк, типичный мазило. Вот что это значит, Дрейк.
- Да как же я мог... Я предполагал...
- Вы предполагали? Очень хорошо. А бог располагал. Вы, видимо, плохо молились богу, Дрейк. Плохо молитесь господу нашему! Вот поэтому всеблагой и нахаркал вам в борщ. Впрочем, не один бог виноват. Вы сами осел, Дрейк. Вы организовали порчу приборов, выписанных стариком Комаччо? Вы? Конечно, вы. А затем удивляетесь, что Комаччо не сидит на вилле с испорченными приборами, а отправляется куда-то гулять - в кабак! К черту! К дьяволу! Все равно куда, но в такое место, где его не может достать ваш хваленый луч смерти, выкрасть конденсатор к которому у Комаччо стоило моему агенту в прошлом году таких трудов. Как вы теперь будете действовать с Комаччо - я не знаю, а он с молодым учеником пойдет так, что его сам черт не догонит.
Дрейк перебил его:
- Вы думаете, что дело обстоит неважно? Напрасно. Неважно - это не то слово. Дело просто дрянь. Лучи смерти Шредера без конденсатора Комаччо - это детская игрушка, аппарат Шредера действует на два - три метра. Только старику Комаччо удалось сделать конденсатор, сбивающий лучи в параллельный пучок, который бьет на любое расстояние. Вот при помощи этого конденсатора, талантливо украденного вашими людьми у Комаччо и любезно переданного мне во временное пользование, мы и прихлопнули старушонку. Но больше это невозможно, от времени или от того, что луч наш иной по составу, чем у Комаччо, не знаю, но конденсатор перестал работать, в нем что-то изменилось.
- Не может быть,- чуть повысил голос полковник и даже монокль чуть дрогнул в его глазу.
- К сожалению, может,- отвечал Дрейк.
- И что же делать?
- Что делать? Новый конденсатор делать!
- А может, это все зря, может, никаких лучей смерти нет? Может, эта старушонка сама кончилась?
- Ну, нет,- сказал Дрейк.- Все правильно. Я получил конденсатор и вашу шифровку, что старик Комаччо будет работать на своей вилле весь воскресный день, одновременно я вышел в море и так как один из шредеровских лучевых аппаратов я нарочно брал с собой, то мне не терпелось попробовать. Вмонтировал конденсатор в аппарат и начал. Попробовал на чайке - бенц! Чайка в воду. Попробовал на акуле - бенц! Акула - брюхо вверх. А мы как раз болтались в море у мыса, где Комаччо себе домик построил. Подошел я чуть не к самому берегу! Бенц! по домику. И сам видел как чайка, что летела в этот момент мимо дома, шлепнулась на землю. Так что луч бьет правильно. Ну раз старик жив, то мешкать нельзя, придется идти к Шредеру, отдать конденсатор, он лучше нас с вами разберется.
- Дайте мне.
- Что дать?
- Конденсатор.
- Зачем?
- Я сам буду говорить со Шредером.
- Думаете, скорее договоритесь?
- Да, думаю.
- Пожалуйста. Мне же хлопот меньше.
- Вот и отлично. Поехали.
И уже через пятнадцать минут полковник вместе с Дрейком, приветствуемый охраной, входил в проходную института Шредера.
Но не успел полковник вступить в вестибюль центрального здания, как с лестницы скатился, как мячик, толстенький человечек в белом халате и черной шапочке. У него были пухлые щечки, розовые губки и его детские серые глаза ярко блестели из-за больших стеклянных очков без оправы.
- Полковник!- радостно воскликнул он.- Дорогой, дорогой сеньор полковник! - и он не одной, а двумя руками потряс руку полковника, в восторге отступил на шаг, любуясь полковником, снова подскочил, расставив руки и ласково касаясь ими талии полковника, в еще большем восторге опять быстро отпрыгнул от полковника, все время не меняя восторженного выражения лица. Так что полковник был все это время в милой улыбке, напоминавшей оскал мумии Рамзеса Меамума Второго. Затем профессор Шредер (а это был он), похлопывая, поддерживая и обнимая, потащил полковника в свой кабинет, всю дорогу непрерывно издавая бесчисленные радостные восклицания, какими обычно приветствуют свою мать, принесшую кашку, годовалые младенцы. В кабинете, усадив полковника в кресло, профессор долго с умилением молча смотрел на него.
- Уважаемый сеньор профессор!
- Дорогой, дорогой полковник!
- Маленькая просьба.
- Ради бога! Ради бога, полковник. Чем? Чем могу служить? Рюмку вина?
- Нет, благодарю!
- Но, может быть?
- Нет, уважаемый профессор. Маленькое дело. Вы знаете, мы приносили уже вам кой-какие материалы.
- Да! Да! Да! Дорогой полковник.
- Вы не забыли, надеюсь, одну небольшую рукопись, полученную через нас?
- Не, не, не?...?
- Не припомните?
- Ах! Ах! Кажется, что-то такое было.
- Напомнить?
- Не стоит, не стоит, дорогой полковник. Вспомнил. Да! Да! Да!
- Итак, есть одна находка.
- Интересно! Интересно! Дорогой, дорогой, полковник. Что же? Что же?
- Лучевой конденсатор.
- Что? Конденсатор? - мгновенно сладкое выражение лица, как стертое тряпкой, исчезло с лица Шредера.- И...
- И он у меня. Но он испорчен. По его образцу, по-видимому, нетрудно будет сделать новый. Имейте в виду, что он был проверен и бил лучом на два километра.
- На два километра? - говорил Шредер, жадно облизывая свои губы.Любопытно. Любопытно.
Полковник неторопливо вытащил из портфеля тщательно завернутый конденсатор и осторожно развернул. То, что увидел Шредер, заставило его передернуться от волнения. Он увидел трубу со сложной оптической системой, переплетенной в целый клубок проводов, катодных ламп и трубок, заключающийся небольшим прозрачным кристаллом, в центре которого ярко рдел оранжевый круг.
- Вот... Вот. Вот. Где собака зарыта,- закричал Шредер,- вот ведь что он придумал. Ну, ничего не скажешь. Интересно. Интересно. Молодец, Франциско! Какая голова! Какие руки! Ну, теперь ясно, этот кристалл, видимо, является как бы дифракционной решеткой, пропускающей лучи строго в одном направлении, но главное не это. Видите, в середине в кристалле оранжевый шарик. Это в теле кристалла высверлено углубление в виде линзы, и в нее что-то налито или вставлено. Я думаю, что это какая-то жидкость. Она слегка помутнела, но не важно, мы вскроем кристалл и выясним, что за жидкость. Что-что, а качественный анализ у нас в институте делают неплохо. Идемте, идемте, дорогой полковник. Вот это подарок мне, старику, вот это подарок. Скорее в лабораторию.
И они быстро пошли в другое здание, где целое крыло дома занимала химическая лаборатория. Мгновенно кристалл был промыт, стеклянная палочка вошла и прочистила отверстие, сквозь которое была когда-то заполнена линза, но когда Шредер готовился перелить жидкость, содержавшуюся в кристалле, в чистый стаканчик и вынул стеклянную палочку из отверстия в кристалле...
Сначала даже никто не понял, что произошло. И Шредер, и полковник, оглушенные громким свистом и одурманенные резким смолистым запахом, недоуменно смотрели на кристалл. Но... Но оранжевое круглое пятно, бывшее в его середине, исчезло, кристалл был чист и прозрачен, а круглая выемка в его середине пуста. Вещество, бывшее в центре кристалла, исчезло.
- Не жидкость, а газ?- наконец опомнившись, спросил Дрейк.
- Но какой? - рявкнул полковник, едва не роняя из глаза монокль.Какой? Идиоты!