И опять Эмили не решилась перебить мадам Шерон. Горе и уязвленная гордость невинности заставляли ее молчать.
– Я приехала, чтобы забрать тебя с собой в Тулузу. Мне жаль, что твой бедный отец скончался при столь удручающих обстоятельствах, и все же я возьму тебя к себе. Ах, несчастный! Он всегда проявлял больше щедрости, чем предусмотрительности, иначе не оставил бы дочь на милость родственников!
– Надеюсь, он и не сделал этого, – спокойно ответила Эмили. – Да и денежные затруднения возникли не от той благородной щедрости, которая всегда его отличала. Полагаю, дела месье Моттевиля могут уладиться без особого ущерба для клиентов, а я пока с удовольствием осталась бы в Ла-Валле.
– Не сомневаюсь, – с ироничной улыбкой подтвердила мадам Шерон. – И даже соглашусь на это, поскольку вижу, насколько спокойствие и уединение необходимы для восстановления твоего душевного равновесия. А я и не представляла, племянница, что ты способна так искусно лицемерить. Прочитав в письме ваши доводы, чтобы оставаться здесь, я наивно поверила в их искренность и даже не подумала о присутствии такого приятного утешителя, как этот месье Ла-Вал… забыла, как его зовут.
Эмили не выдержала грубых нападок:
– Доводы были вполне искренними, мадам. И теперь больше, чем прежде, я ценю уединение, о котором просила. Если цель вашего визита – оскорблять меня, то я вполне могла бы обойтись без вашего внимания.
– Я вижу, что взяла на себя очень неприятную и неблагодарную миссию, – покраснев, заявила мадам Шерон.
– Уверена, тетушка, – пытаясь сдержать слезы, ответила Эмили, – что дорогой отец не мыслил опеку такой. Я имею счастье думать, что своим поведением неизменно вызывала его одобрение. Тем печальнее сопротивляться распоряжениям сестры такого прекрасного человека. Если вы действительно считаете вашу задачу неприятной, то мне жаль, что она досталась именно вам.
– Что ж, племянница, от красивых слов мало толку. Из уважения к бедному брату я намерена не обращать внимания на твое неприличное поведение.
Эмили попросила объяснить, какое неприличное поведение она имеет в виду.
– Какое! – возмущенно воскликнула мадам Шерон, не думая о том, что ее нескромные подозрения выглядят гораздо неприличнее. – Разумеется, речь идет о встречах с кавалером, незнакомым твоей семье.
Щеки Эмили покрылись слабым румянцем; гордость и тревога боролись в ее душе. Думая, что такая реакция до некоторой степени подтверждает обвинения тетушки, она не могла унизиться еще больше, оправдывая свое совершенно невинное и непреднамеренное поведение. Она просто упомянула об обстоятельствах знакомства Валанкура с отцом, о ранении и о последующем совместном путешествии, а также о случайной встрече вчера вечером. А в заключение добавила, что молодой человек признался в расположении к ней и попросил позволения познакомиться с родственниками.
– И кто же этот искатель приключений? – осведомилась мадам Шерон. – Каковы его притязания?
– Это он должен объяснить сам, однако отец знал его семью и считал ее репутацию безупречной, – ответила Эмили и сообщила кое-какие известные ей сведения.
– Ах, в таком случае, кажется, это младший из братьев! – воскликнула мадам Шерон. – Разумеется, нищий. Замечательно! И что же, всего за несколько дней знакомства мой дорогой брат проникся дружескими чувствами к этому бродяге? До чего же на него похоже! В молодые годы он постоянно поддавался безотчетной симпатии и антипатии, когда никто вокруг не видел повода для проявления таких чувств. Больше того, мне всегда казалось, что люди, которых он не одобрял, на самом деле были намного симпатичнее тех странных личностей, которыми восхищался. Но о вкусах не спорят. На него всегда так влияла внешность нового знакомого! Я же совсем не обращаю внимания на черты лица: по-моему, это просто нелепая восторженность. Разве внешность имеет какое-то отношение к характеру? А что, если достойному человеку досталось несимпатичное лицо?
Последнюю фразу мадам Шерон произнесла с торжествующим видом, словно только что сделала великое открытие, и посчитала этот вопрос раз и навсегда решенным.
Спеша завершить пустой разговор, Эмили поинтересовалась, не желает ли тетушка подкрепиться. Мадам Шерон с готовностью направилась в замок, однако не оставила тему, которую обсуждала с самодовольством и строгостью к племяннице.