Лилипут плачет. Слезы текут по его детскому сморщенному лицу. Он похож на смертельно обиженного ребенка.
Следователь тушит сигарету о кромку столешницы. Кидает окурок на пол.
– Он что, брат твой, обижал тебя? Глумился над тобой? Говорил, что его мизинец больше твоего члена? Что ты жертва аборта? Заставлял тебя искать под диваном его тапочки? А?.. Да хоть и так! Зачем нужно было его убивать? Что, блять, за цирк ты устроил из жизни и смерти? Да если уж на то пошло, зачем нужно было отрезать ему голову? Отрезал бы ноги. Да, просто отхватил бы ему ноги по самые яйца – вот и сравнялись бы вы в росте.
– Ноги? – всхлипывает лилипут. – Ноги?
– Да, боже мой, ноги! – кричит следователь. – Будь я на твоем месте, я бы отхреначил ему ноги! И все были бы живы!
– Я об этом не подумал, – ошеломленно бормочет лилипут, глотая слезы.
5
Директор цирка лежит в постели. Ему плохо. Над ним склонилась жена. Она поправляет одеяло, подтыкая его с краев.
Директор смотрит в потолок. Потом еле слышно произносит:
– Представляешь, он отрезал ему голову. Такому экземпляру. Под три метра. О, Господи, как ты несправедлив.
– Ш-ш-ш, не переживай по пустякам, – успокаивает его жена и гладит большой ладонью по его пухлому личику. – Тебе нужно отдохнуть. Постарайся уснуть, маленький.
Шанс
1
Ракитин по своему обыкновению проснулся рано. Когда первые лучи солнца, проникнув в малюсенькое окошко, осветили вентиль самой жирной трубы, он уже был на ногах. Вернее, пока еще не совсем – стоя на коленях на грязном матраце, он шарил рукой в рваном пакете. Дрожащие пальцы нащупывали все не то.
«Было ведь, было, – с нарастающей тревогой думал Ракитин, на ощупь перебирая содержимое. – Должно остаться. Не могло ведь пропасть».
Наконец он нащупал то, что искал – маленький стограммовый пузырек.
Ракитин рукавом вытер со лба пот, сел на заднюю точку, прислонился к бетонной стене. Глубоко вздохнул, прислушиваясь, как в груди просыпается сердце. Просыпается, чтобы снова поковылять в непонятном Ракитину направлении.
Он сжал пузырек в руках. Настойка боярышника – лучшее лекарственное средство от всех болезней. Отвинченная жестяная крышка полетела в противоположный угол и там, в темноте, затихла. Солнечный луч с вентиля перескочил на стену.
Ракитин сделал большой глоток, и спирт, настоянный на плодах, привычно обжог полость рта и гортань.
Уже через пять минут пузырек осиротел.
Осиротел и Ракитин.
Он еще немного посидел и, когда солнце наконец добралось до его лица, встал.
2
Он брел Разъезжей улицей без единой мысли в голове. Еле слышно бурчал желудок, жалуясь на свою невеселую жизнь. Вторя ему, тоскливо сжималась печень.
Ракитин тяжело переставлял ноги. Если бы ему, десятилетнему розовощекому пионеру, тридцать лет назад кто-нибудь предсказал подобную участь, он бы не поверил ни на грамм. Сгореть бы тому предсказателю в жарких кострах синих ночей, наполненных светлыми слезами восторга. Сгореть дотла!
Тридцать лет. Господи, целых три десятилетия, потраченных впустую! Потраченных так, что и заново не начать, – не вернуть утерянного прошлого и не наладить поломанного настоящего. Но если бы только! Если бы только ему предоставили шанс! Умытый утренним солнцем, единственный крохотный шанс…
Ракитин, проходя мимо продовольственного магазина, сфокусировался на любезно распахнутых стеклянных дверях, и тут его взгляд уперся в белый квадрат объявления на водосточной трубе.
Что-то заставило его подойти поближе.
РАБОТА, прочитал он большие буквы. Ниже было следующее:
Выгул домашних животных. Неполный рабочий день. Высокая оплата.
Далее значился адрес. Все.
Воровато оглядевшись, он аккуратно отодрал листок и упрятал его в боковой карман видавшего виды пиджака. Ни один квиточек не был оборван, но все равно нужно было поспешить. Ракитин еще раз огляделся и, неожиданно для себя, припустил бодрым деловым шагом.
3
Стоя на лестничной площадке перед дверью, он поплевал на ладонь и пригладил жидкие волосенки. Потер небритые щеки. Попробовал представить, как он сейчас выглядит, и его замутило.
Эх, была не была!
Потянувшись к звонку, Ракитин вдруг подумал, что за последние десять лет он впервые звонит в чью-то квартиру.
– Кто там? – послышался из-за двери грубый мужской голос.