- Вы не слышали? – парень с надеждой уставился в мое лицо. – Мяукал кто-то?
Да что ж ему так это мяуканье сдалось! Награду он, что ли, получает за каждого выявленного безбилетника! Котенок за пазухой завозился, будто решил выбраться наружу и обеспечить над обоим бодрящие морские процедуры за бортом. Я съежилась, стараясь удержать его и надеясь, что никто не заметил, как мой камзол шевелится в районе живота так, будто каша обрела собственный разум, отрастила щупальца с клыками, а теперь прорывается наружу, будто монстр.
- Отстань от пассажира, - вдруг пришел мне на помощь человек в темной форме, что сидел на соседней лавке, без аппетита ковыряясь ложкой в тарелке. – Никто тут не мяукал, тебе показалось, парень.
- Чего к людям пристаешь? – прикрикнул кок. – Опять объедки выпрашиваешь? Теперь-то зачем, выбросил ведь я твое блохастое отродье за борт!
- Мяукнул кто-то, мне показалось, - пробормотал юнга и единственный не заплывший глаз наполнился слезами.
А мне стало так стыдно! Так этот котенок – его питомец. Пушистика рассекретили и вышвырнули в море. Но он как-то уцелел и пришел в мою каюту обсушиться и поспать после всех злоключений, что обрушились на его тощее тельце.
- Показалось ему, – кок рассмеялся, показав гнилые зубы, и дал юнге ощутимого тычка в спину. – Показалось, что он мужик, поди. Иди, работай, доходяга. И не пугай господ своей рожей!
Я поскорей ускользнула из камбуза. Ежась под дождем, что сек лицо, дождалась, когда бедолага покажется, как всегда, с ведром и шваброй наперевес, подошла к нему.
- Обидел вас? – тот насторожился. – Вы простите, не хотел. Больше даже не приближусь, обещаю, не помешаю вашему путешествию.
Я промолчала, памятуя о том, что надо оставаться в амплуа немого лорда. Шагнула к парню, тот отшатнулся, ожидая, видимо, очередной оплеухи. Но я поманила его пальцем и приоткрыла полы камзола, продемонстрировав того, кто уже исцарапал мне весь живот.
- Мяууууу! – тут же донеслось оттуда.
- Конфетка, ты! – юнга просиял, и день перестал быть серым и противным. – Да как же это, господин?!
Пожала плечами, понятия не имея, как это объяснить без слов.
- Спаслась ты, значит, девочка моя пушистая! – он дрожащими руками погладил котенка, когда мы отошли в уголок. – Спасибо, вам, милорд, что не прогнали и не сдали помощнику капитана. А не то он точно… - всхлипнул, не договорив. – Живодер!
Паренек потряс кулачком, глядя куда-то в сторону верхней палубы. Но потом снова улыбнулся, сюсюкая с котенком.
- У меня ведь не осталось больше никого, понимаете? – взглянул на меня с печалью. – Отец в плавание ушел и не вернулся. Мамка с горя померла. Мы с сестренкой младшей одни остались. Я шарманщику помогал, мы записочками счастья торговали. Гроши, конечно, но хоть на хлеб хватало.
Его взгляд затуманился.
Глава 16. Тень
- А потом родственники явились. Я выдохнул было, ан нет, им только дом требовался. Нас погнали взашей, нахлебники не нужны, сказали. Так мы бродяжничать стали. Сестренка в зиму заболела и… - махнул рукой. – Меня друг отца увидал как-то и даже не узнал сначала, оборвыша. Думал, по карманам я лазить спец. Побил. А потом признал и устроил сюда. Вот только…
Он снова с любовью погладил мурчащую Конфетку.
- Сестренка ее подобрала крошкой совсем. Как выходила, ума не приложу. Но вот котенок этот – все, что у меня от семьи осталось. Прятал его, как мог. А вчера вылез он, на камбуз прокрался, учуял вкусное что-то видать.
И что там могло быть вкусного? Я усмехнулась.
- Рыбу стянул с камбуза. И в аккурат под ноги к коку угодил, представляете? Тот кастрюлю выронил, ругался, как черт. Конфетку схватил и на моих глазах – за борт! Как она уцелела, ума не приложу.
Я улыбнулась. Есть справедливость на свете, значит.
- Заболтал я вас, да? – паренек смутился. – Вы простите. Я теперь перед вами в неоплатном долгу, милорд! Что хотите, повелевайте, все сделаю! И еще, - щеки налились алым, а мне вспомнилось, как мама говорила, что когда человек краснеет, это его совесть из глубин души наружу поднимается и сквозь кожу проступает. – Коли не сочтете за наглость. Нельзя ли Конфетку пока у вас оставить? Каюта ж на ключ запирается. Безопаснее ей так.
Он затараторил еще что-то, обещая приносить еду, взять вину на себя, если что и прочее. Я молча кивнула и взяла у него пушистика. Котенок не возражал, сам забрался за пазуху.
- Вы ангел! – шепнул юнга, просияв. – Можно мне навещать ее? Хотя бы иногда? Я и каюту вам отдраю так, что чище капитанской будет. Там сейчас мужчина какой-то поселился важный, а с ним десятка два охраны по соседним каютам… А еще вещи ваши перестираю. Меня мама учила, я умею.