- Какой красавец! – Микаэла всплеснула руками.
Ее глаза восхищенно засияли, заставив довольную улыбку растечься по моему лицу. Угадал. Эту девушку драгоценностями и нарядами не удивишь, она к ним практически равнодушна.
- Он твой, - сообщил ей и затаил дыхание, наблюдая за тем, как расширились глаза, приоткрылся от изумления рот и порозовели щеки.
- Мой? – переспросила, будто не веря. – Правда, мой?
- Только твой, навсегда. – Ее реакция наполнила солнечное сплетение жаром. - Как назовешь?
- Надо подумать, - задумчиво посмотрела на коня, что красовался перед нами, будто зная, как хорош. – Хотя, быть ему… Демоном! – провозгласила со смешком.
- Только ты могла назвать так белоснежную лошадь! – расхохотался.
- Именно! – подтвердила, кивнув.
- Теперь надо прокатиться, раз у лошади есть имя, - махнул рукой конюху, тот подвел подарок ближе и низко поклонился.
Дав время Микаэле, я отступил в сторону, пока она знакомилась с Демоном, поглаживая его и что-то воркуя. Затем, проигнорировав вовремя подставленные ступеньки, взлетела в седло – одним движением, как заправский офицер моей конной гвардии. Демон всхрапнул, заставив сердце дрогнуть, но послушно подчинился легкой женской руке, уверенно держащей поводья.
Эта девочка умеет обращаться с мужчинами. Я усмехнулся, любуясь ею. На языке ретивым скакуном танцевала рисковая шутка, но озвучивать ее не стал, памятуя о том, что передо мной невинная дева. Сев верхом на вороного жеребца, которого мне подвели, поставил его бок о бок с конем невесты.
- Знакомься, это Громовержец.
- И кто-то еще мне пенял на умение выбирать имена! – тут же расхохоталась – громко, заливисто, вызвав у меня ответный смех, а потом пришпорила Демона и поскакала вперед, однозначно определив мою мужскую участь – догонять.
Аллея из мрачных стариков-платанов быстро осталась позади. Ветер вплелся в гривы коней и наши волосы, когда мы поскакали к древнему дубу, что рос посреди желтого поля с точками алого – это красовались, покачиваясь на ветру, маки. Вдаль, насколько хватало глаз, до самого горизонта, убегали зеленые холмы, увитые серебристой, сияющей от солнца юркой речушкой, похожей на маленькую змейку. На них мирно паслись стада овец, принадлежащих скотоводам, живущим на окрестных землях, что считалось честью.
Природная пастораль и меня настроила на романтичный лад. Перестук копыт выбил из головы все мысли о мятеже горных, тени, преследующей нас с Микаэлой, государственных делах, сборе налогов, проверке казны и ежегодном пополнении войска новобранцами. Хотелось просто жить, наслаждаясь одним мигом, ни о чем не думая. Думаю, император заслужил отдых.
Я отвык быть счастливым. Забыл, как прекрасно это ощущение – будто в солнечном сплетении трепещут хулиганки-бабочки, нежными крылышками щекоча душу. Помню, даже удивился сначала, после встречи с Микаэлой ощутив растекающийся в теле жар – приятный, томный, слегка колючий, когда волнение от близости любимой женщины заставило вспомнить о том, что я не только Повелитель, но и просто человек, мужчина, уставший быть один.
- Какой могучий старец, - выдохнула Микаэла, спешившись и подойдя к дубу.
- Он старше меня, - я встал с ней рядом в тени от густых ветвей, дарящих прохладу.
- Да, у вас много общего, - пробормотала невеста, запрокинув голову и разглядывая дерево.
- В каком смысле? – заинтересовался, лаская глазами нежную девичью шею.
- Да я просто вспомнила присказку о том, что порой многие люди просто дуб дубом, - хихикнув, ответила юная нахалка.
Глава 38. Обратно
Ее поддразнивания меня не обижали. В такие моменты чувствуя себя великовозрастным львом, я позволял ей, словно шкодливому котенку, трепать меня за хвост, уши и лапы - безропотно. Это даже доставляло удовольствие, побуждая задуматься о том, что я вовсе не настолько хорошо себя знаю, как полагал.
- А еще из веток дубов получаются неплохие розги для непослушных девчонок, - шепнул на ушко, подойдя ближе к Микаэле.
- Еще чего! – фыркнула, глянув задиристо, - уж скорее этими розгами надо воспитывать некоторых императоров, что распускают шаловливые ручонки! – глазами указала на мои ладони, что ползли по талии.
Ответить не успел – мы оба вздрогнули от грома, что разорвал небеса в клочья.
Следом из совершенно чистого неба полился дождь. Сияющие струи будто пелериной из стекла покрыли все за пределами нашего укрытия, что давали ветви, но моя стрекоза тут же вылетела из него прочь, даже за руку ухватить не успел.