- Несите аккуратнее! – прикрикнула Кнопка на мужчин. – Они хрупкие очень. Поломаете, чинить заставлю!
- Он меня укусил! - раздалось в суматохе возмущенное. - Вот стервозина!
- Кто выражается при дамах? - возмутилась моя служанка. - И не стыдно? А ну рты на замок, охламоны, а не то Повелителю пожалуюсь!
- Простите, госпожа, - вояки потупились.
- То-то же, - она, сдержав довольную улыбку, кивнула. – А ну-ка вон те сундуки перевяжите!
- Твое хомячье всю охрану у императора покусало, - пожаловалась я сестре, что встала рядом и принялась обмахиваться веером.
- Они их просто на вкус попробовали, - она беспечно хихикнула.
- Может, ты их просто плохо кормишь, раз они человечинкой пробавляться пытаются?
- Это ты кое-кого плохо кормишь, - Сэя легким кивком указала на императора, что стоял вдалеке. - Мрачнее ведь грозовой тучи мужчина ходит!
- Нам надо побыть вдалеке друг от друга.
- Это и во дворце легко сделать, зачем уезжать?
- Я хочу вернуться в поместье. Там мой дом. Знаешь ведь, как говорят, что дома и стены помогают.
- Хочешь избавиться от его давления, - сестра понимающе кивнула. – Это ясно, он тот еще душнила порой. Надо было ему быть с тобой более равнодушным, сама бы побежала следом.
- Ни за что! – фыркнула уязвленно, в глубине души признавая, что да, кое в чем Маттар передавил и переусердствовал.
- Но все же, неужели откажешься от того, чтобы стать императрицей, Элла?
- Власть и деньги меня никогда не привлекали, - равнодушно пожала плечами.
- А что привлекало? – она внимательно посмотрела в мое лицо. – Чего ты хочешь от жизни?
Я промолчала. В самом деле, чего хочу? Видимо, в этом и предстоит разобраться. Во дворце не получилось, все стало только сложнее. Получится ли дома? Ну, вот скоро и узнаем!
- Что там за шум? – Сэя нахмурилась, вглядываясь в людей, что сновали по двору.
- Похоже, Карл и Кирк, - определила я, прислушавшись.
Переглянувшись, мы зашагали к источнику гомона.
- …это все ты виноват! – кричал Карл, сжав кулачки и запрокинув голову, чтобы смотреть Маттару в лицо. – Ты обидел Эллу и теперь нам всем приходится уезжать!
- Немедленно замолчите, молодой человек! – к нам подскочил батюшка. Его щеки пошли пятнами, а бакенбарды еще сильнее распушились. – Простите, Ваше Величество, он совсем еще малыш.
- Я не малыш! – взвился брат, пытаясь вырваться из отцовской хватки. – Пусти, нужно постоять за честь сестры!
- Отпустите его, - глухо велел Повелитель. – Карл прав. Если Микаэла уезжает, то в том моя вина.
- Вооот! – мальчик подпрыгнул. – Говорил же! Ты обидел ее, подлец!
- Да замолчи же ты, наконец! – папа подхватил его на руки и, закинув на плечо, торопливо потрусил к карете, чтобы усадить чересчур разговорчивого отрока в нее.
- Вызываю тебя на дуэль! – извиваясь червячком, прокричал тот.
- А я буду по вам скучать, - Кирк вдруг порывисто обнял Маттара, уткнувшись лицом ему в живот.
Император впервые на моей памяти выглядел растерянным. С опозданием обняв мальчика, погладил по голове и шепнул:
- Надеюсь, вы с вами еще свидимся, молодой человек.
- Правда? – тот, просияв, уставился на него.
- Даю слово. А теперь беги к брату.
- Простите его, господин, - миротворец Кирк улыбнулся. – Он просто несдержан порой. И очень любит Эллу.
- Я его понимаю, - мужчина посмотрел на меня.
- До встречи, Повелитель! – брат откланялся и пошел к карете, что ходила ходуном из-за бушующего внутри Карла и его ярости.
- Прости, - шепнула, шагнув к Маттару. – За все.
- И ты меня, - он осторожно взял за руку и медленно погладил помолвочную алую вязь на запястье.
От горячих пальцев под кожей запылал огонь. Приятный, дразнящий, зовущий в сильные мужские объятия. Метка на его руке тоже раскалилась – я чувствовала это, будто она была металлическим узором под моей ладонью.
- Возвращайся, звезда моя, - выдохнул император, шагнув вперед. – Умоляю!
Глава 50. В гости к ведунье
Небо хандрило вместе со мной и всем семейством. Облака угрюмо взирали на меня, идущую к роще, и прятали солнце за своими капризными пухлыми тушками – только тронь, прольются дождем из вредности. Дома все тоже скучали. Даже Шустрик ленился гонять жужжащих на окне мух и большую часть дня спал, пользуясь тем, что близнецы, надувшись, без дела слонялись по комнатам, всем своим видом показывая, как они расстроены.
Я старалась не замечать всеобщих укоризненных взглядов, напоминающих о том, кто во всем виноват. Выходило плохо. Ведь и сама скучала по Маттару. Он снился мне ночами, прикасаясь к рукам и заставляя сердце захлебываться в бешеном биении. Путаные сновидения, где мужчина молчал, а то и вовсе растворялся подобно обманщику утреннему туману, рождая миражи, заставляли просыпаться затемно.