Что ж, подведем итоги. Глуховцеву необходимо очень серьезно работать над стилем и слогом, уделяя особое внимание лексическим несообразностям. Фантазии как видно у автора хватает (а то и через край бьет), руку на сюжетных ходах он набил, все дело в мастерстве стилиста, а вот его то мы как раз и не заметили, хотя искали весьма усердно.
Виктор Ханов
«Творческие порывы юности или Стилистическая безграмотность?»
Рассказ молодой писательницы Ольги Шевченко «Обманутая Цеце, или Кому помешал Дымшиц», опубликованный в «Бельских просторах» (№ 10, 2002) вызывает неподдельный интерес. По объему это произведение близко к новелле. Жанр – социально-психологический с элементами детектива. Сразу нужно отметить, что на фоне своих прежних произведений автор добилась заметного прогресса, ее литературное мастерство явно растет, а присущие ранним рассказам уныло-мрачноватые пассажи уступили место более жизнерадостному мировосприятию (но все еще с оттенком пессимизма и непонятной применительно к юной особе фрустрации).
Тематика – «жизнь и смерть» интеллигентской прослойки в ультрасовременном российском обществе «победившего псевдокапитализма». Главная тема – повседневная жизнедеятельность постсоветского «среднего человека» – выходца из советского среднего класса. Раскрыта ли эта тема? В том отношении, что автор не бралась за неподъемные описания в духе Маркеса, ей это очевидно удалось. Проблематика рассказа идейно-нравственная, заключена в постановке вопросов, направляющих внимание читателя к той системе ценностей, нравов и убеждений, которые свойственны описываемым персонажам, а именно: рациональность сознания насквозь прагматичного человека «информационной эры», уживающаяся (и порою, отнюдь не мирно) с иррациональными мотивами и проявлениями подсознания (суеверия, предрассудки, фобии, обсессии). Достаточно высокий уровень культуры и широкий кругозор соседствуют с неустроенностью в личной жизни и житейской беспомощностью главного героя.
Основная идея выражена в развязке и предстает перед нами как попытка автора поставить в деятельности человека во главу угла именно стихийное начало темного Бессознательного. Кажущаяся бессмысленность совершенного преступления на самом деле имеет вполне здравое объяснение в логике человека, одержимого навязчивой идеей доказать неправоту оппонента, разрешив спор убийством и тем самым опровергнув глупые, с его точки зрения, предрассудки жертвы (тот верил, что примет смерть от мухи цеце, а погиб от руки соседа). Вроде бы налицо импульсивное поведение, необдуманные действия, приведшие к трагической развязке, но все же продиктованные «упертостью» менталитета русского человека, убивающего частенько «не корысти ради, а токмо» за идею. Но не будем спешить с оценками. Импульсы-то эти возникают в сознании не из воздуха, а поднимаются из глубин нашего собственного подсознания. А уж в сознательной сфере эти иррациональные импульсы и инстинктивные влечения, соединившись с теми или иными намерениями и осознанными потребностями, толкают человека на самые разные, бывает, весьма неблаговидные поступки.
Зорин у Шевченко совершает непредумышленное убийство в состоянии аффекта (идефикса) и не без пагубного влияния алкогольного опьянения. Он не злодей и не антигерой, скорее, несчастный человек, управляемый своими деструктивными психическими силами. В этом весь пафос рассказа – в чем-то трагический, в чем-то иронический и немного сентиментальный.
В своих предыдущих критических статьях я рассмотрел творчество Эдуарда Байкова, Расуля Ягудина и Всеволода Глуховцева, в основном, с позиций разбора тематики и проблематики произведений, а также анализа композиции и, в меньшей степени, особенностей языка. Сегодня, на примере разбора рассказа Шевченко, мне бы хотелось подробнее остановиться именно на особенностях художественной речи и, прежде всего, высветить лексические и стилистические ошибки и огрехи, которыми так изобилуют тексты молодых авторов.
К главе 1. «Борисоглебский въезжал в эту квартиру». Наверное, все-таки лучше звучит: «вселялся» или «переселялся» (переезжал). У автора нет вкуса к слову. «Умирающем солнце августа». Солнце в августе еще не умирает, еще достаточно тепло (в наших широтах). «Осматривал обстановку». Обстановку изучают, а не осматривают (осматриваются по сторонам и осматривают вещь, которую хотят приобрести). Коряво. Далее, нюансы смысла: «радуясь появлению нового объекта их наблюдений». Будет ли герой еще объектом их (старушек) наблюдений или нет? Правильнее сказать: «заинтересовавшего их объекта». «Женщина лет сорока», а далее автор уточняет (в главе 4), что возраст Люды – 35 лет. Вероятно, с позиций двадцатидвухлетней девушки разницы между 40 и 35 нет.