Убедившись, что все остальные папки проверены, я открыл оставшуюся директорию. Я уже выработал определённую схему проверки: когда я знакомился с очередным проектом, я сразу же открывал документацию. Точно так же я поступил и с «Надеждой».
Фортуна наконец соизволила обратиться к нам лицом: первая же строка текста гласила о готовности проекта ко вводу в эксплуатацию. Я жадно побежал глазами по строкам.
— Дамы и господа, прошу сюда. Кажется, я нашёл кое-что стоящее.
Люди, до того момента занимавшиеся чисткой оружия, с интересом обратили глаза к экрану. Фай тоже оживилась.
— И что там? — недоумённо спросил Петерсен. Я мысленно хлопнул себя по лбу, от волнения забыв, что людям наш язык неведом, и открыл прикреплённые иллюстрации. Одна из них изображала невысокий надземный бункер в форме полусферы, из которого виднелся тонкий шпиль антенны. Сама же антенна, находившаяся под землёй, представляла собой тонкую башню из композитов высотой метров в пятьдесят, оплетённую проводами, что было отражено на второй фотографии.
— Второй шанс Сеноры, проект «Надежда». Если точнее, установка для экстренного преобразования климата к первоначальному виду, — прокомментировал я фотографии. — Он был в числе целевых: айны понадеялись, что люди, пройдясь саранчой по планете, уйдут, так как наш народ члены экспедиции поначалу приняли за ещё один вид животных. Айны начали незаметно конструировать сеть климат-активаторов, этих самых шпилей. Таковых всего пять, один, главный, у океана ближе к экватору, ещё четыре разбросаны по всей планете. В перспективе запуск центрального генератора автоматически запустит и четыре оставшихся. По понятным причинам запуск не состоялся, айны начали погибать от ухудшения климата и враждебных действий людей… Предлагаю внести поход к центру в список планов дальней перспективы.
— Где находится центральный узел системы? — включился в обсуждение Шумов.
Я открыл карту:
— Около двух тысяч километров к югу… Путь неблизкий, но выходим же не завтра.
— Есть одна важная проблема, — перебил меня Петерсен. — Уже в часе езды отсюда к югу начинается пояс радиации, ютландцы там устроили склад ядерного топлива, а в ходе федеральной колонизации его умудрились взорвать… Про южный край его нам ничего не известно вовсе, так что дело очень рискованное.
— А что, если аккуратно выйти на других сталкеров или то же самое Братство и собрать экспедицию? — спросил Шумов. — В анклаве Мохаве уже тесновато, и так глотки грызём, так почему бы и не расширить горизонты? Там же не всё столь ужасно: Серые живут как-то…
— Нашёл, кого в пример привести, — хмыкнул Рагнар. — Они сами едва не светятся в темноте, им-то что. А вот простым смертным и тем паче айнам туда путь заказан.
— Почему же? — вмешался я. — Может, мы защищены. Я, когда только пробудился, погружал голову в радиоактивную лужу, и ничего, здоров.
— На свалке Джонсона-то? — снова усмехнулся сталкер. — Там фон-то детский, всё уже выветрилось. А в поясе ты мигом сгоришь без скафандра, который ни один вменяемый оружейник делать не возьмётся, ведь вы в розыске, а значит, и те, кто вам помогает, тоже. Уяснил?
Спорить с ним было пока бессмысленно, и я остановил зарождающийся в команде раскол:
— Ладно, я же сказал, ещё время нужно. Может, потом что-нибудь да придумаем. Мы всё равно в «Восток-В2» собрались, так что решим вопрос по ходу дела. Ну что, привал, и уходим?
— Пожалуй, да, так и поступим, пока мерки нас не накрыли, — согласился Петерсен и принялся расстилать на полу покрывало, чтобы приготовить обед. Фай неожиданно попросила:
— А давай наши досье посмотрим из «Возрождения». Вдруг узнаем, кем мы были раньше.
Мне не хотелось прикасаться к прошлому, которое, по сути, моим не было, но Фай я отказать не мог:
— Конечно, давай глянем.
Открыв папку, я вначале бегло ознакомился со своим досье. Моя личность была позаимствована у айна, тяжело раненного при штурме «Востока-В2». Он занимался поддержанием работоспособности и обновлением сервера, был довольно-таки замкнутым и много времени проводил на работе. Словом, ничего сверхинтересного в биографии моего «отца» не было, разве что я выяснил, что боязнь койотов и подобных им существ досталась мне от него по наследству как черта характера. История Фай была куда сложнее: её «матерью» была, как говорят люди, «индиго», весьма одарённая художница и писательница по имени Эйра из «Лагуны», одного из комплексов у Белого океана — так назывался крупнейший водоём планеты, расположенный в субтропиках. Когда началась война, она стала одной из первых, кто влился в ряды добровольцев для копирования личности. Эйра даже застала свою «дочь» живой и успела дать ей имя… а затем отправилась в бой, откуда уже не вернулась.
От прочитанного я вновь ощутил приступ пронзительной тоски: я потерял Лиссу, а теперь и Фай узнала о гибели, не побоюсь сказать, близкого родственника, с которым, возможно, успела познакомиться лично. К своему донору я таких чувств не испытывал, зная, что мы не встречались. Я с опаской взглянул на Файру, боясь увидеть её в слезах, но, к счастью, то, что её психика крепче моей, подтвердилось. Фай лишь прикрыла глаза, сдерживаясь, однако на её щеке блестела одинокая солёная капля.
— Ты… ты в порядке? Мне очень жаль, Фай… — произнёс я и укрыл её крылом. Слишком много смертей…
— Всё хорошо, Фейд. Я была уверена, что так и случилось. Но… ты же сам говорил, что у нас ещё есть незавершённые дела, и нет места отчаянию. Мы должны сделать их — ради Лиссы, ради Эйры, ради нас всех…
— Что случилось? Фай плохо? — обеспокоенно спросил Петерсен.
— Нет, ничего… Мне лишь нужно было побороть себя, — успокоившись, Фай слабо улыбнулась.
— Эх, холерики вы все, айны, сплошные перепады настроения, — с облегчением выдохнул Рагнар. — Если всё точно в порядке, мы как раз обустроили лагерь. Отдохнём пару часов и двинемся дальше.
Трапеза прошла в тишине — краткий пересказ прочитанного отбил у всех охоту разговаривать, необходимо было привести мысли в порядок. Перепаковав снаряжение, уже спустя полчаса мы поднимались к выходу, надеясь добраться до «Востока-В2» ещё до заката, но сбыться этим планам не было суждено.
Как только мы покинули комплекс, со стороны площади Нью-Стоунвилла раздался усиленный мегафоном голос — мерки снова взяли наш след:
— Оружие на землю, бродяги! Вы окружены! Сдайте нам айнов без боя, и мы пощадим вас!
— Опять чёрные… — процеди Петерсен и расчехлил свой «Абакан». — Нет уж, крови мы вам попортим.
— Только не стреляй первым, а? — слегка осадил его Шумов. — Ты не андроид, они быстрее и точнее тебя, — как выяснилось, Рагнар уже просветил энергетика насчёт сущности мерков. Андрей тоже взял в руки оружие, он обладал полуавтоматической лазерной винтовкой с оптическим прицелом.
— Пусть они сами к нам идут. У нас небольшое преимущество в высоте, к тому же у них единственный вход в зда…
Реплику Шумова прервал грохот взрыва у нас над головой. Я едва увернулся от летящей сверху бетонной плиты и в тот же миг заметил свисавший канат: наёмники прислали десант на лёгком беспилотном вертолёте.
Тут уже нельзя было медлить: я одним залпом плазмы превратил вертолёт в пылающий шар, который, к счастью, отнесло в сторону позиций наземной группы противника, где он и рухнул, зацепив кого-то из андроидов, судя по следующему воплю в мегафон:
— Ну всё, доигрались, твари… Да мне плевать, Ал, что у тебя троих взрывом накрыло — мог бы и отвести, чёрт тебя дери! Пойдёшь в голове ударной группы, остальные — за ним. Твою же, мегафон…
Пока наёмник разорялся, успевшего спуститься командира десанта подстрелил Петерсен. С сиплым свистом мегафон выключился, и до моего обострившегося от адреналина слуха донёсся топот сапог: первая партия наёмников уже подобралась к дверям. В помещение вкатился округлый предмет — светошумовая граната, такая же, какой оглушили Кристофера Коуэлла.
— Все на землю! Закройте глаза и уши! — крикнул я, укрылся за бетонным блоком и распластался по земле, как и мои спутники. Шумов сдавленно вскрикнул — видимо, он всё же был частично оглушён — и наёмники ворвались в помещение, восприняв голос Андрея как сигнал к атаке.