Приближается конец книги. Уже умер Жозе Амаро и погас огонь в Санта-Фе. Едут по дороге, мирно беседуя, Виторино и негр Пассариньо… Душевность и доброта этого вечно пьяного, бесприютного бродяги — тоже негаснущий огонь. Он не расстается с песней, вместе с ним входит в горькую жизнь крестьян поэзия, выношенная поколениями их дедов, таких же горемык. Пассариньо помнит и старинные португальские романсы, и простенькие песенки негров-рабов, режущих сахарный тростник. В его памяти, в его потребности в песне как бы воссоединяется прошлое и настоящее бразильского народа, утверждается непрерывность его духовной жизни.
Белый и негр, об руку едущие по старой дороге, Виторино и Пассариньо, несут к финалу романа живой и светлый огонь.
Схватить и сформулировать своеобразие писательского метода всегда легче при помощи сопоставления — поэтому мы и возвращаемся то и дело к ранним романам Линса, созданным на том же жизненном материале. Тогда автор пытался уловить биение живого социального процесса — теперь экономические и социальные закономерности ушли в подпочву, застыли в судьбах людей и их характерах. Вместо быстрой смены картин, сюжетной динамики — медлительность, ровность повествующего голоса. Но зато вместо фрагментарности — скульптурная завершенность, вместо плоских, едва обозначенных фигур — объемные, крупные, запоминающиеся характеры. Пройдя через трудные годы разочарований и отступлений, Линс до Рего остановился там, где он чувствовал силу и органичность своего художественного видения. Теперь он не старается немедленно увидеть реальные пути переустройства жизни. Тяжелый опыт 30-х годов, крушение надежд на быстрый и радикальный переворот подсказали писателю новую тему, новый ход мысли. Прошлое, которое так хорошо, по воспоминаниям, семейным легендам, рассказам крестьян, знал Линс, теряет обаяние доброго и спокойного мира, уничтожаемого прогрессом. Оно становится мрачной и зловещей силой. И Амаро, и Лула, и сам Антонио Силвино — жертвы этого неизбывного, оплетшего всю бразильскую жизнь старья — рабства, отсталости, нищеты, жестокости.
По глубине критического анализа общественной структуры, по мастерству создания характеров, в которых воплощены особенности жизненного уклада, «Угасший огонь» близок к классическим произведениями мирового критического реализма. Само противопоставление внутреннего богатства человека социальному аду, в котором тот живет, — ярчайшая черта критического реализма. Как писатель Линс до Рего был неразрывно связан с исконными, традиционными формами жизни своего народа, с фольклором. Поэтому общий для критического реализма идеал выступает в его книгах в особом обличье. Национальный характер бразильского народа — все благородное, доброе, поэтическое, что объединяет бразильцев, белых и негров, — вот что становится для писателя светильником в темноте, когда гаснут одни и медлят вспыхнуть другие огни. И в этом Линс до Рего един с крупнейшими бразильскими романистами XX века. И Жоржи Амаду, и Грасилиано Рамос, и многие другие, чьи имена пока еще не известны советскому читателю, видят залог будущего своей страны в духовном потенциале народа — в его жизнелюбии, щедрости, артистизме. Этим питается реализм современной бразильской литературы, высоким образцом которого стал роман Жозе Линса до Рего «Угасший огонь».
И. Тертерян
Часть первая
МАСТЕР ЖОЗЕ АМАРО