— Но я дал ему исцелить тебя, — возразил Асмодеус. — Я мог остановить его, но не стал.
— Как щедро. И почему же? Я думала, я была слишком опасной?
Он шагнул к ней, Ари не стала пятиться.
— Ты такая юная. Просто дитя, — отметил он. — Но я прожил достаточно, чтобы узнавать сложности. Ты — сложность.
— Сложность?
Он кивнул, жестоко улыбаясь.
— У тебя необычная красота матери, но ты даже сильнее нее. Ты борешься, даже когда напугана, и ты заботишься, когда не стоило. У тебя есть чистота. Мужество.
Стараясь не краснеть от его слов, Ари невольно отпрянула на шаг, словно тело что — то ощущало.
— Я думала, ты презираешь эти качества?
— Наоборот, — его голос стал низким и тихим, Ари поежилась, голос словно ласкал кожу. — Такие, как ты, меня всегда интересовали.
— Почему?
— Ты напоминаешь меня, каким я когда — то был.
Сочувствие невольно тронуло грудь Ари, она пыталась скрывать эмоции в голосе, отвечая:
— Ты не можешь снова быть таким?
Асмодеус ухмыльнулся.
— Какая невинность. Нет, Ари. Не могу. Я потерял Лилиф и совершил многое, что изменило мою душу. Возврата нет.
— Возврата нет, — согласилась она. — Но можно идти вперед. Стараться быть как старый Асмодеус. Я видела, каким мудрым он был, а порой даже добрым…
Его темный взгляд стал пристальным, тишина между ними была напряженной. Ари пыталась понять, где Красный.
— Вот видишь, — прошептал Асмодеус, шагая к ней. — Сложность.
Грудь сдавило от паники из — за его близости, Ари вскинула руку, останавливая его.
— Что ты хочешь, Асмодеус? Зачем ты здесь?
Его глаза вспыхнули, и Ари знала этот взгляд. Он был в Чарли, а потом Джея. Взгляд Чарли опоздал, а у Джея всегда радовал. Такой взгляд у Асмодеуса пугал, хоть ее сердце и было польщено тем, что ее хотел бессмертный, как Асмодеус.
— Мне сказали, что ты уходишь, — он подходил. — Азазил отпустит тебя в царство смертных. Я не хотел отпускать тебя без прощания, — он остановился, его грудь была в паре дюймов от ее лица, и Ари отклонила голову, чтобы видеть его глаза. Его энергия трещала вокруг нее, и Ари не могла отрицать искру влечения между ними.
Но только и все. Больше ничего не будет.
Ари кашлянула.
— Тогда прощай, Асмодеус. Я бы сказала, что было приятно, но это было бы просто лестью.
Он ухмыльнулся, и Ари вздрогнула, когда он коснулся ее щеки: его длинные пальцы задели ее челюсть, крепко сжали подбородок.
— Я не о таком прощании.
Ари отчаянно выпалила первое, что пришло в голову.
— Технически вы — брат моей бабушки.
Он рассмеялся.
— Между тобой и Лилиф века крови. Это расстояние много значит для джиннов, мы думаем не как смертные с их короткими жизнями и странными социальными группами, особенно когда я хочу лишь поцелуй на прощание.
— Забудь, — рявкнула она, отходя. Но Асмодеус удерживал ее, его глаза смеялись над ней.
— Всего поцелуй, Ари. Джиннай даже не узнает.
— Я буду знать, — она вырвалась из его хватки, но он быстро обвил ее руками и прижал к себе.
— Как благородно.
— Отпусти.
— Поцелуй меня.
— Нет.
Он прищурился, глаза Ари расширились, и медная часть Печати на его шее засияла. Нет! Мерзавец!
— Ты говорил, что не заставляешь женщин, лейтенант, — сказала она, паника была заметна на ее лице. Ари хмуро смотрела на Печать.
— Я чуть не убил многих женщин, что были в моей постели. Думаю, тебя нужно немного подтолкнуть. Поцелуй меня, — приказал он.
Ари потрясенно застыла.
Она… ничего не ощущала.
— Можешь еще раз? — прошептала она, и руки Асмодеуса расслабились, в его взгляде отразилось понимание.
— Поцелуй меня, — с нажимом приказал он.
Ари толкнула его, и он удивленно отошел.
— Не сработало, — торжествующе улыбалась она. — На мне это не работает.
Асмодеус заставил ее вздрогнуть, он резко щелкнул пальцами. В дверь тут же постучали. Она открылась по приказу Асмодеуса, и шайтан прошел внутрь.
— Да, господин? — спросил он, не глядя в глаза лейтенанта. Все слуги делали так из уважения к султану, его сыновьям и Асмодеусу.
Асмодеус прошел к шайтану, тот напрягся, и Ари вдруг стало не по себе.
Марид из ниоткуда вытащил короткий изогнутый кинжал и вручил шайтану.
— Перережь себе горло этим, — приказал он.
Глаза шайтана расширились от ужаса, но дрожащая рука потянулась к кинжалу.
— Нет! — закричала Ари, бросившись к нему.
Поздно.
Лезвие пронзило его кожу, брызнула кровь, и его тело с жутким стуком упало на пол, эхо стука и крика Ари разнеслось по комнате.
Глаза слезились от шока, беспомощность сдавила горло, и Ари смотрела, как Асмодеус повернулся к ней, щурясь.
— Печать точно работает.
— Зачем? — с отвращением рявкнула она. — Не нужно было убивать его!
Он не слушал ее, подошел к ней с жестоким взглядом. Хотя ее тело содрогалось от страха и отвращения к его поступку, Ари стояла на месте. Он сжал ее левую руку до боли и притянул ее тело к себе.
— Как такое возможно? — зло выдохнул он. — Как ты можешь терпеть приказ Печати?
— Может, так же, как ты, — парировала она, ненавидя его в этот момент и желая быть подальше. Она хотела быть рядом с Джеем. — Печать была на твоей шее веками, а во мне — восемнадцать лет. Вот и понимай.
Его глаза опасно мерцали.
— Ты никуда не уйдешь.
— Что? — прошипела Ари, дергаясь в его хватке. — Ни за что! — они не удержат ее.
Треск огня был приятным звуком, Красный вышел из перипатоса. Он помрачнел, увидев Асмодеуса перед ней.
— Отпусти ее, Асмодеус.
— Печать не работает на ней. Она не может уйти, пока я не пойму, почему.
— Нет, — Красный пронесся по комнате и стал четким рядом с ними, оттолкнул от нее Асмодеуса, его рука нежно взяла ее за запястье, он заслонил Ари собой. — Азазил уже сказал, что ее обещание остаться было выполнено. Ты не можешь удерживать ее тут против воли.
Красный оглянулся на нее.
— Или ты хочешь остаться?
— Ни за что, — прорычала она.
Красный улыбнулся и повернулся к Асмодеусу.
— Тебе не повезло.
Ари фыркнула, ощущая небольшую победу над Асмодеусом и его злобой.
— Это не конец, — пообещал Асмодеус, приковывая ее взглядом к стене. Ари знала этот страх. Она — то думала, что тут будет свободна от этих выходок джиннов.
Красный шагнул вперед еще раз, марид покинул комнату, дверь хлопнула за ним. Красный посмотрел на мертвого шайтана.
— Прости, — прошептала она. — Я не смогла остановить его.
Красный махнул рукой, тело пропало. Он без тревоги повернулся к Ари. Они были такими черствыми. Жизнь шайтана ничего для них не значила.
— Ты не виновата, — он разглядывал ее мгновение. — Ты можешь терпеть приказ Печати?
— Похоже на то.
— Что ж, — он нахмурился. — Постараемся скрыть это. От этого могут быть проблемы. Готова уйти?
— Конечно, — она оглянулась туда, где был убит шайтан. Вот, что делала с ними такая жизнь? Они привыкали к жестокости и смерти. И тело становилось оболочкой. Разве это жизнь?
Красному стало не по себе, ему было сложно смотреть на нее.
— Отец намекнул, что племя Джея может знать, как его найти.
Облегчение и надежда хлынули на нее, выводя из депрессии.
— Это чудесно. Идем.
— Ари, стой, — Красный сжал переносицу с тревогой во взгляде. — Я отстранил Стеклянного от поиска лабарту для Чарли. Мы оставили его в мотеле в Хьюстоне, зная, что он вряд ли успеет ее там найти.
Ари ответила тихо от потрясения:
— Я это ценю. Но не прощаю. И не доверяю тебе.
— Я не… — он подавил вздох. — Я и не пытался этого добиться. Отец не рад, что я не выполнил задание. Он хочет, чтобы Чарли встретился с Акашей.
Страх вернулся.
Ари судорожно вдохнула.
— Расплата.
— Так он работает.
— Ладно…
— Но… боюсь, если Белый узнает, что ты уже не Печать, он выместит злость на Джее, а отец уже не защищает ее.
Осознание было ужасающим.