Час от часу не легче.
— Кто? — стараясь не выдать волнения, спрашивает Рабок.
— Фамилию не помню.
— Адрес?
— Не знаю.
— Когда же это вы успели? Ну да ладно... Как зовут этого человека?
Молчание. Наконец:
— Валерий по кличке Черный. Мы с ним давно не виделись, а здесь случайно, с полчаса назад...
Неужели след потерян? Нет, нет, нет! Только не отчаиваться.
Парень уставился в пол. Красный, как перезрелый помидор, он готов теперь провалиться сквозь землю от стыда.
— Не помню, абсолютно ничего не помню.
— Как же вы с ним встречались, если не знаете ни фамилии, ни адреса?
— На квартиру звонил...
На квартиру? Это важная деталь.
— Номер телефона помните?
— Нет. Давно было.
— Давайте вместе вспоминать. С какой цифры начинается? Два? Три? Четыре?
— Кажется, шесть...
Через несколько часов Оськин назвал несколько приблизительно похожих номеров телефона.
— Черный, это ты? — Голос Михаила звучит неуверенно, глухо.
— А, Мишка! — отозвалась трубка. — Что тебе еще?
«Вызывайте на встречу», — шепчет Рабок.
— Надо встретиться, — повторяет Михаил.
— Зачем? — Черный, чувствуется по интонации, колеблется.
— Есть дело. Важное дело.
— Мы же только расстались...
— Надо.
Черный молчит, видимо, соображая, что ответить.
«Настаивайте, говорите, что откладывать нельзя», — подсказывает работник уголовного розыска.
— Надо кое-что сказать тебе. Не по телефону. Срочно, понимаешь?
— Нет у меня времени, чтобы катить куда-то.
«Говорите, что сами приедете», — звучит подсказка.
— Скажи, где ты живешь. Сам приеду.
В ответ молчание. И потом:
— Ладно. Ты откуда звонишь?
Оськин мельком взглянул на торчавший из верхнего кармана пиджака сотрудника ОУР уголок удостоверения и медленно, с расстановкой произнес:
— Я рядом с ГУМом.
— Приезжай на тринадцатом автобусе к моему дому. Он рядом с остановкой Короленко.
Автобусная остановка Короленко. На машине домчались за несколько минут, Черного не видно. Еще рано ему появляться: если ехать автобусом от ГУМа, то поездка из центра должна занять вдвое больше времени.
Прошлись один раз мимо остановки, другой... В нескольких десятках метров с заведенным двигателем замер «газик». Проходит пять... семь, десять минут. А вдруг Черный что-либо заподозрил?
«Если сейчас не выйдет он, — решает Рабок, — пойдем сами».
И в этот момент из-за угла дома появляется высокий, атлетического сложения парень.
Он! Медленно шагают ему навстречу трое — в центре Оськин. Черный замедляет шаг, подозрительно оглядывает спутников дружка. На его лице замешательство.
— Надо отдать, — виновато бормочет Оськин.
— Что отдать? — Парень зыркнул налево и направо.
— Надо отдать «машинку».
— Мне нечего отдавать.
Несколько секунд, отстучавших после ответа, были похожи на вечность.
— Послушайте, Черный, — подполковник милиции чеканит слова. — Мы сейчас зайдем в вашу квартиру, — и кивнул головой на поблескивающие в свете солнечных лучей окна пятиэтажного дома. — До двенадцати ночи будем искать, но найдем. Понятыми соседей позовем...
Гулкая, напряженная тишина повисла между группой и этим высоким парнем. Казалось, все замерло, притихло вокруг. Даже автобусы, проносившиеся по улице Волгоградской, теперь как будто двигались беззвучно.
Секунды молчания... О чем он думает сейчас, этот парень? Морщит лоб, заметно прикусывает губу.
— Не надо, не ходите. Я сам принесу...
Его взгляд как бы спрашивает: можно идти?..
Подполковник милиции смотрит ему прямо в глаза. Как глубоко нужно разбираться в людях, каким даром проникновения, интуицией, психологической сметкой в конце концов надо обладать, чтобы дать ответ, верней ответ на этот немой вопрос.
— Мы будем ждать здесь, — только и сказал он.
Парень скрылся за углом. Что он делает сейчас? Тик-так, тик-так. Теперь кажется, что часы даже звенят, гремят, отсчитывая секунды.
Дверь подъезда с другой стороны. Отсюда, с улицы, ничего не видно... От напряжения стучит в висках. И, кажется, лоб повлажнел.
Черный появляется из-за дома неожиданно. Рука в кармане... Ближе... Ближе...
— Возьмите!..
Итак, где-то оставался последний пистолет.
— Не берите чужой грех на свою душу. Затягивание допроса не в вашу пользу, — убеждали тем временем Буряка.
И тот, когда узнал, что найден второй пистолет, не выдержал, сдался. Владимир Акимов, вместе отбывали срок наказания в колонии, — вот кто выкрал из тира оружие...