Международный договор подлежит применению, если Российская Федерация в лице компетентных органов государственной власти или уполномоченных организаций выразила согласие на обязательность для нее международного договора посредством одного из действий, перечисленных в ст. 6 Федерального закона № 101 (путем подписания договора, обмена документами, его образующими; ратификации договора; утверждения договора; принятия договора; присоединения к договору; любым иным способом, о котором условились договаривающиеся стороны; а также при условии, что указанный договор вступил в силу для Российской Федерации).
Согласие на обязательность международного договора для Российской Федерации должно быть выражено в форме федерального закона, если указанным договором установлены иные правила, чем федеральным законом.
Правила действующего международного договора Российской Федерации, согласие на обязательность которого было принято не в форме федерального закона, имеют приоритет в применении лишь в отношении подзаконных нормативных актов, изданных органом государственной власти, заключившим данный договор (см.: постановление Пленума Верховного Суда № 5).
В этой связи нормы и принципы международного права являются правовой основой международного сотрудничества для органов уголовного судопроизводства России в случае, если такие нормы и принципы изложены в различного рода двусторонних или многосторонних международных документах (конвенциях, соглашениях, пактах и др.), к которым Россия присоединилась или в заключении которых непосредственно участвовала, и лишь в случае ратификации таковых федеральным законом, поскольку уголовное судопроизводство не может регламентироваться нормативными актами более низкого уровня. Мало того, пределы действия таких договоров прямо зависят от содержания тех законов, которыми они ратифицировались, поскольку последние могут содержать заявления и оговорки по поводу конкретных положений ратифицируемого договора.
Межведомственные международные соглашения обязательной ратификации законодателем не требуют. Однако если обязательность договора признана ведомственным актом, но такое соглашение противоречит федеральному закону, то подлежат применению нормы федерального закона[805].
Международные нормативные правовые акты, регулирующие отношения между государствами в сфере сотрудничества по вопросам уголовного судопроизводства, определяют правовую основу взаимодействия; международно-правовые нормы, подлежащие применению в конкретной ситуации в случае коллизий национальных норм устанавливают правовой механизм взаимодействия по вопросам выдачи для уголовного преследования, отбывания наказания, выполнения поручений о правовой помощи и др.
Международные договоры, являющиеся правовой основой международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, могут быть классифицированы по различным основаниям.
В зависимости от уполномоченного государственного органа, заключившего договор, последние могут быть межгосударственными (заключенными от имени государства его главой); межправительственными (заключенными между правительствами государств); межведомственными (заключенными министерством или иным ведомством). При этом нормативные правовые акты уровня ниже межгосударственных договоров источниками уголовно-процессуального права не являются, если не ратифицированы федеральным законом. Однако эти соглашения могут устанавливать механизм реализации отдельных процессуальных норм, способствовать наиболее оптимальной организации работы по международному взаимодействию на основе норм национального уголовно-процессуального права и ратифицированных международных договоров.
По количеству государств-участников международные договоры могут быть двусторонними или многосторонними.
По способу заключения можно выделить международные акты, которые непосредственно заключены государством, и акты, к которым государство присоединилось позднее.
805
См.: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31.10.1995 № 8 (в посл. ред.) «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1996. № 1.