1957 г. Вышла в свет книга избранных стихотворений. (Однотомники и двухтомники избранных стихов издавались при жизни также в 1961, 1964, 1967 и 1970 гг.).
1957–1972 гг. Работал в аппарате Союза писателей СССР (председатель секции поэзии вместе с М.К. Лукониным), в издательстве «Молодая гвардия», в журнале «Дружба народов» (вел раздел поэзии). Публиковал стихи, поэмы, очерки и публицистические статьи в различных изданиях. Много ездил по республикам СССР, а также во второй половине 1960-х гг., по зарубежным странам: Монголии, Японии, Болгарии, Франции, Чехословакии, Югославии. Награждён тремя орденами Трудового Красного Знамени.
1959 г. Вышла в свет книга «Разговор о главном».
1960 г. Выпустил книгу «Работа и любовь» (переиздана в 1963 и 1973 гг.). Переехал в новую квартиру на Ломоносовском проспекте.
1962 г. Вышла в свет книга «Золотой запас».
1963 г. Вышла в свет книга «Хорошая девочка Лида».
1965 г. Выпустил книги «Алёнушка» и «Роза Таджикистана».
1966 г. Выпустил книгу «Милые красавицы России».
1967 г. За книгу «День России» (переиздана в 1968 и 1974 гг.) удостоен Государственной премии СССР. Избран в Правление Союза писателей СССР.
1968 г. Выпустил книги «Товарищ комсомол», «Молодые люди. Комсомольская поэма», «Новые стихотворения». Получил премию Ленинского комсомола. Перенёс серьёзную болезнь, ле жал в больнице.
1970 г. Выпустил книги «Связной Ленина», «Декабрь». Избран членом Правления Союза писателей РСФСР.
1972 г. Выпустил книгу «Моё поколение».
1972 г., 27 ноября. Скончался на 60-м году жизни (похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве).
Летопись составила Елена Егорова
зам. руководителя литобъединения «Угрета»
Елена Егорова. Коммунар Смеляков
Документальная повесть
Поезд со свистом подъехал к станции. Кондуктор открыл дверь, и Смеляков первым соскочил на высокую платформу. Лучи утреннего мартовского солнца брызнули ему в глаза, и он невольно прищурился. Вслед за ним высыпала на платформу рабочая молодёжь.
– Товарищ, где тут у вас управление коммуной? – спросил Ярослав у паренька в синем полупальто.
– Там, – махнул рукой юноша в сторону видневшихся за голыми деревьями зданий бывших церквей.
– А долго идти?
– Минут пять.
– Спасибо! – поблагодарил Смеляков и взглянул на часы.
Без четверти восемь. До назначенного в предписании времени оставалось 15 минут. Ярослав подождал, пока платформа опустеет. Ему захотелось оглядеться и закурить. Он достал початую пачку «Беломора» и затянулся. После тюремных самокруток хорошие крепкие папиросы доставляли ему особое удовольствие, почти забытое за два минувших года.
Арестовали молодого комсомольского поэта Смелякова в декабре 34-го, а в апреле 35-го осудили на три года «за участие в антисоветской группе». По такому же абсурдному обвинению посадили и его друга-поэта Павла Васильева, которого выпустили ещё в прошлом 36-м году. И вот теперь условно освободили Ярослава, вернее, перевели в Люберецкую трудовую коммуну № 2 НКВД.
В Москве он побыл с матерью, старшим братом и сестрой Зиной всего-то сутки, наговорился, отмылся, сменил тюремную одежду на гражданскую, которую носил до ареста. Из поэтов он успел повидаться только с Долматовским. Женя рассказал ему, что Павла осенью опять исключили из Союза писателей и месяц назад арестовали, а их общий друг поэт Борис Корнилов, которого в последнее время травили в газетах за богемную жизнь, теперь в Ленинграде, но уже с неделю от него ни слуху ни духу: никто не может ему дозвониться и все подозревают худшее. Стихи Ярослава, написанные в тюрьме, Евгению понравились, особенно «Я вспоминаю…» и «Вот женщина…», но листки с ними он у себя не оставил: всё равно пока не сможет напечатать.
Рано утром Смеляков с сожалением покинул родную квартиру на Большой Молчановке, чтобы к 8 часам явиться в труд-коммуну к заведующему «тов. Смелянскому Е.П.», как значилось в предписании. Молодой поэт потуже затянул пояс на брюках, поверх рубашки надел связанный матерью толстый шерстяной свитер, чтобы старая куртка не болталась на нём, похудевшем в тюрьме, как на вешалке, и отправился на Казанский вокзал. До Панков, а оттуда до коммуны он добрался довольно быстро.
Ярослав спустился с платформы, повернул направо и не спеша зашагал по расчищенному от свежевыпавшего снежка тротуару мимо нескольких новых трёхэтажек. На домовых табличках значилось, что это улица Коммунаров. Слева переливался заснеженный лёд большого пруда. Впереди высилась стройная колокольня с поблёскивающим на солнце куполом без креста. «Красивая, – подумалось Ярославу. – Как огромная свеча». Он остановился возле бывшей монастырской стены с живописными башенками, похожими на кремлёвские, только гораздо меньших размеров. Увидев пробитый в кирпичной стене проход с открытыми воротами, Смеляков вошёл внутрь. Здесь был второй пруд, за ним виднелся большой собор без куполов с прорубленными прямоугольными окнами. Справа, в деревянном здании с покрытым тёсом фасадом и надписью над дверью «Музей», тоже угадывалась бывшая церковь. Смеляков спросил у спешившей навстречу работницы в тёплом комбинезоне: