Я встал слева от двери, а Юшков справа. Мы замерли на месте, ожидая, пока грабители справятся с замком.
Наконец, дверь отворилась и в коридоре послышались осторожные шаги. Причем не одного человека, а нескольких.
— Где он? — спросил кто-то и я узнал голос Джураева. — Спит, что ли?
— Проверьте все комнаты, — это кто-то другой. — Он где-то здесь.
Голос незнакомый. Принадлежит зрелому мужчине, лет сорок-пятьдесят.
Один из грабителей вошел в смежную комнату, другой во вторую. Третий направился прямо к нам.
Мы замерли в ожидании. Интересное чувство. Как будто играешь в прятки и ждешь, что тебя сейчас поймают. Правда, в этот раз это я сидел в засаде.
В гостиную вошел высокий мужчина. Статный, осанистый, горбоносый, как французский дворянин. И еще белокожий, действительно, истинный аристократ.
Юшков приставил пистолет к его виску.
— Вот ты и попался! — негромко сказал он. Видимо, тоже считал себя игроком в прятки. — Не надо делать резких движений. И кричать не надо. Заходи сюда, в комнату. Руки держи на виду. Будь умницей.
Мне он сделал знак оставаться на месте. Чтобы не выдать себя раньше времени.
Мужчина поднял руки и вошел в гостиную. Юшков затащил его вбок, к себе поближе и прижал лицом к стене.
— Вы кто? Менты, что ли? — проворчал незнакомец. Он не испугался, а был больше раздосадован. — Как вы сюда попали? Это недоразумение.
— Заткнись, — прорычал Юшков. — Зови своих людей сюда. И чтобы без глупостей. У них есть оружие?
Мужчина кивнул.
— Стас? — позвал Джураев из другой комнаты? — С кем ты там болтаешь? Ты нашел его?
Юшков пихнул мужчину и ткнул ему пистолетом в затылок.
— Идите сюда! — послушно крикнул мужчина. — Смотрите, что я нашел!
— Что там? — откликнулся Джураев и почти тут же зашел в комнату.
Юшков не мог к нему подойти, потому что держал высокого мужика. Поэтому действовать пришлось мне. Я вышел из укрытия и схватил Джураева за руку, одновременно заламывая ее за спину.
— Че за…? — он повернулся, увидел меня и тут же заткнулся. Как будто поперхнулся.
Я развернул его и тоже потащил к стене.
— Э, вы кто такие? — краем глаза я увидел движение в коридоре и вспомнил про третьего участника ограбления.
Твою же налево! Молодой мужчина в коридоре, скорее всего, Парнов, метнулся к двери. Я хотел оттолкнуть Джураева к Юшкову, но он вовремя понял мое намерение и запротестовал:
— Э-э, двое слишком много, они могут устроить проблемы!
Да что ты будешь делать! Я толкнул Джураева об стену и кажется, чуток не рассчитал сил. Он ударился о стену, упал и не шевелился. Глаза закрыты, как будто спит.
Я бросился вдогонку за третьим преступником. Он уже был у входной двери, пинком открыл ее и вырвался наружу. Вот проклятье, что же ты такой шустрый!
Оттолкнув начавшую закрываться дверь, я чуть не сорвал ее с петель. Потом тоже вывалился из дома и рванул за беглецом. Тот уже бежал по краю котлована, то и дело оглядывался и норовил уйти за забор.
Может, подстрелить его? Нет, потеряю время, и могу упустить этого ловкача. Я побежал через двор, топая ногами по земле. Чуть не споткнулся, выругался на ходу.
Парнов выскочил за забор, скрылся за ним. Уйдет, сволочь, уйдет ведь. Я поднажал, прибавил ходу. Тоже выскочил за забор.
Думал, что Парнова уже и след простыл. Но он копошился на земле. Тоже споткнулся и упал.
Я чуток расслабился и сбавил ход. Дружелюбно улыбнулся, подошел ближе и сказал:
— Куда же ты торопишься, дружок? Ты же знал, что…
В руке у Парнова мелькнул пистолет. Вот мерзкий ублюдок. Я перестал улыбаться, полез за своим пистолетом, но потом понял, что времени укрыться нет. Осталось только попробовать успеть добраться до ублюдка. Раньше, чем он успеет выстрелить.
Я метнулся вперед. Парнов успел выстрелить, пуля просвистела над головой, а потом я подскочил к нему и пнул по руке. Пистолет выстрелил снова, пуля ушла в сторону. Парнов выронил оружие, оно упало на землю.
Повезло, однако. Хотя все могло закончиться хуже.
Парнов все никак не хотел успокоиться и потянулся за пистолетом опять. Пришлось угостить его еще одним пинком, на этот раз по лицу. Только после этого он успокоился, потерял сознание и уткнулся лицом в грязь.
Я отдышался и поднял вражеский пистолет с земли. Ух, когда-нибудь мое везение закончится. Уже будет нельзя так переть вперед с голыми руками на пулю.
Подняв Парнова с земли, я отвесил ему пару затрещин.
— Вставай, урод. Я не собираюсь тащить тебя на своем горбу.
Он очнулся и я погнал его назад к дому. Вскоре мы вошли обратно и я позвал Юшкова:
— Ты где там, Юра? Жив?
Юшков вывел задержанных в коридор. Они шли понурившись и склонив головы вниз.
— Ну все, попались, разбойнички. Даже до ночи не дотерпели, пришли пораньше. Давай, их надо срочно доставить в отдел.
— Значит так, бродяги, — сказал Кирпич, когда они снова вернулись за стол. — Базарить долго не буду. Скажу коротко и по делу.
Кузов тщательно вымыл руки, но рукава пиджака все равно остались испачканы кровью. Впрочем, это его нисколько не смущало. Он положил руки на стол и с интересом слушал, что скажет хозяин города.
— Мы льем слишком много крови, — сказал Кирпич и оглядел собравшихся. — Надо прекратить валить людей без разбору. Иначе власти за нас возьмутся всерьез. Приведут армию и устроят резню. Никого жалеть не будут.
Авторитеты подождали еще, потом поняли, что Кирпич закончил и недоуменно переглянулись между собой. Некоторые, самые молодые, откинулись назад и ухмыльнулись. И что же, разве нужно было отвлекать уважаемых людей ради такого пустяка, как этот?
Впрочем, наиболее опытные и пожилые главари не торопились делать поспешные выводы. Сидели, ждали, чего Кирпич еще скажет. Не просто так же он связал встречу с казнью человека Танкиста.
По их мнению, Кирпич, скорее всего, использовал покушение и призыв остановить беспредел, как способ, чтобы выявить надежных людей. И тех, кто готов отвернуться от него.
А сейчас, в условиях войны с Танкистом и возможной смены смотрящего по городу, это особенно важно.
— И это все? — спросил Витя Дуб, тоже из молодых и ранних. — Только про беспредел, что ли?
У него тоже одна из больших группировок в городе, не меньше, чем у Кузова. Да и сам он огромный и сильный, настоящий витязь, из портовых грузчиков. Люди у него все, как на подбор, тоже исполины, тридцать три богатыря из сказки. Только злые, а не хорошие.
За кровью Дуб особо не гонялся, но, когда надо, мог пустить, не колеблясь.
— А ты что же, не сечешь что ли? Кирпич тоже пургу нести не будет, — вступился за пахана Миша Малой, мужичок невысокого роста и с тонкими, смазанными чертами лица. — Этот вопрос давно обкашлять надо. Я, вот, как сказать, вынужден иногда вальнуть дубана или очевидца. Я — персона известная, слава богу. Он же меня потом заложит ментам. Как же тогда не взять грех на душу, не губить этих людишек?
Кирпич поджал губы, но пока молчал. Лукавит Миша Малой. Он-то как раз не просто так любит юшку пустить из человека. Рассказывали люди бывалые, видевшие все своими глазами, что Миша как раз от вида крови пьянеет.
Словно упырь становится. Все больше и больше пить хочет. Такое поведение достойными людьми не приветствуется. Воры старой закалки бессмысленную жестокость никогда не признавали.
— Оно само так получается, — согласился Дуб. — Не в масках же нам ходить. Чтобы не распознали.
Кирпич оглядел старых главарей. Что-то они молчат, как будто языки проглотили. Это подозрительно.
— И что же, как общество считает? — спросил он, пронзая каждого взглядом. — Ничего менять не надо? Пусть все идет своим чередом?
Тогда слово взял Пуд, в миру Пудовкин Анатолий Борисович. Возрастом чуть младше Кирпича, ровесник безвременно ушедшего Паштета. Тоже опытный и авторитетный. Он командовал щипачами и уркаганами в Автозаводском районе. Высокий, пузатый и сильный, весь поседевший. Казалось, он все больше набирал вес с каждым годом своей жизни.