– У всего бывает исключения. Эту группу я очень даже слушаю и уважаю.
– О, да я прямо тебя зауважала, а ты оказывается не такой скучный, каким кажешься! – Польстила я ему, ударив кулаком в бок. Матвей чуть скривился. Чего это он? А, не важно! На этом моменте моей минутной гордости за Матвея, вышли Тема и Ксюша. Сестра одела в белую майку и длинную юбку в пол, светло кофейного цвета с белыми вставками. Босоножки на танкетке, короткие волосы, в легком беспорядке, как всегда. Тема был в светлой рубашке с короткими рукавами, песочного цвета брюках, такого же цвета мокасинах.
– Круто выглядите! – сделал комплимент Матвей. Я кивнула в знак согласия.
– Спасибо вы тоже. – Улыбаясь, произнес Артем, переглянувшись с Ксюшей. Блин, меня достали их «гляделки»! Такое ощущение, что они обсуждают нас без слов. Хотя может так и есть. Приду, убью Ксюху за это!
Матвей вызвал такси и сказал адрес больнице, где лежала мама, одна их наилучших клиник в городе, PAN Klinik am Neumarkt, где есть отделение, специализирующееся на неврозах. Зайдя в больницу, меня охватил панический ужас. С детства не переношу запах, который витает здесь. Это конечно не больница у нас, где дико пахнет хлоркой и лекарствами, но тут тоже не пекарня… Стараясь не дышать, я прошла по коридору к девушке-медсестре, хотела спросить, кто может узнать о пациентке, которая лежала тут, но для того что бы спросить надо было открыть рот. Это было достаточно сложно для меня. Запах просто душил! Пришлось закрыть рукой нос и рот. Я даже когда в больнице после аварии лежала, еле переносила это запах.
– Ника, с тобой все нормально? – спросил Матвей, мило улыбаясь девушке.
Я отрицательно покачала головой. Кивнув Матвею, чтобы поговорил с медсестрой, хотя как он поговорит, не зная языка? Но в следующую минуту услышала его слова, обращенные к медсестре:
– Простите, вы не подскажите, полгода назад у вас лежала русская пациентка – Виноградова Тамара Николаевна, можно узнать, имя ее врача, хочу переговорить с ним? – Он говорил на очень хорошем английском. Я удивленно посмотрела на него. Кажется, я действительно плохо его знаю.
– Подождите, я посмотрю в компьютере. Ханс Хоффман врач, который занимался фрау Виноградофф, его кабинет на четвертом этаже, прямо по коридору. Если хотите, вас могут проводить. – Очаровательно улыбнулась медсестра.
Да, что же ему все улыбаются, тоже мне Ален Делон местный!
– Нет, спасибо большое, мы сами найдем кабинет. До свиданья.
Поднявшись на нужный этаж, мы быстро нашли кабинет врача, постучавшись и получив разрешение, вошли. Ханс – оказался относительно молодым доктором, лет сорока, невысокий, Матвею по плечо, полноват, лысеющий, в общем, мне он совсем не понравился.
– Добрый день. Что вы хотели? – спросил он на немецком. Это я смогла понять.
– Вы говорите по-английски? – уточнила я. Наконец я смогла произнести хоть слово, стараясь дышать реже.
– Да. Чем могу помочь?
– У вас в отделении лежала Виноградова Тамара?
– Не помню, у меня столько пациентов, всех и не припомнишь. Сейчас посмотрю. – Он стал стучать по клавиатуре своего компьютера, который стоял у него на столе. – Да, была такая пациентка. А вы ей кем приходитесь. Мы не даем сведений чужим людям.
– Я ее дочь, - достала из сумки паспорт и показала его. – Я приезжала с отцом несколько лет назад, правда тогда у нее был другой врач.
– Да ее год назад перевели в мое отделение, здесь находятся более тяжелые пациенты. Дочь? Странно она говорила, у нее сын… понимаете, в чем дело, она… ее…
Ханс явно не мог решиться сказать мне, что мамы нет в живых.
– Я знаю, что она умерла, я хотела бы знать, кто ее навещал тут, в каком состоянии она была, и все, что вы сможете нам рассказать о ней, любая мелочь. Это важно… для меня. – У меня хватило мужества сказать это спокойно, но на последних словах мой голос все же дрогнул. Матвей, сидящий рядом, взял мою руку и чуть сжал. Стало легче.
– Фрау Тамара, приехала к нам с мужем четыре года назад. Муж сказал, что нашу больницу посоветовали, она лучшая в Германии. У пациентки было сильное нервное расстройство, она плохо воспринимала окружающий мир, и находилась в ужасной депрессии. Сама не могла ничего рассказать, по какой причине у нее началась депрессия. Муж ничего толком не говорил. Мы лечили ее все эти годы, но особых улучшений не было. А пару месяцев назад приехал какой-то человек, сказал, что он ее родственник, он приезжал пару раз в год к фрау и нашему главврачу, они вроде знакомы, насколько мне известно. Вообще-то все лекарства, процедуры назначал именно главврач. Я после того, как ее перевели в мое отделение, лишь, смотрел за ее состоянием, которое буквально на глазах ухудшалось. Она перестала говорить, хотя мы не понимали ее слов, русский тут мало, кто знает. Хотя, с ней разговаривала наша медсестра, она русская, приходила, кормила вашу матушку. Так, вот месяц назад приехал тот самый родственник и сказал, что забирает ее. Куда неизвестно, меня, к, сожалению, не поставили в известность. А потом мы узнали, что она… ее не стало. Вот и все, что могу вам рассказать.