Матвей осторожно приподнял меня и уложил на кровать. Сам же лег рядом, опираясь на одну руку, второй развернул полотенце, освободив меня от своеобразного плена.
— Ты прекрасна! — приподнявшись и нависая надо мной, рассматривая меня, словно никогда не видел, глухо произнес он.
Мне стало немного неудобно, но я улыбнулась, закусила губу и провела рукой по его телу, остановилась лишь у его пояса. Расстегнуть-то мне его, удалось, а вот дальше, Матвей не дал продолжить мое маленькое путешествие, подняв мои руки над головой. И начав свое путешествие по моему телу. Его дыхание, поцелуи и язык, который прикасался к моей груди, животу, пупку, и еще ниже, заставляли меня вскрикивать, шептать «хорошо, как же хорошо» и выгибаться навстречу его ласкам. Мои руки переместились ему на спину и буквально впились ему в спину, чувствую, будут у него следы от моих ногтей! Он раздвинул мои ножки и провел по внутренней стороне бедер рукой.
— Ты точно уверенна? — еще раз уточнил Матвей.
— Спросишь еще раз, и я тебя убью. Я хочу тебя и мне плевать на все! Если ты боишься моего отца — не переживай я ему не скажу, — с издевкой проговорила я, тяжело дыша.
— Глупышка. — Нежно сказал он, у меня прямо комок в горле застрял. Не хватало еще заплакать.
В следующее мгновение мне уже перехотелось плакать, руки Матвея поглаживали низ живота, губы и язык вырисовывали узоры на моей груди. Еще миг и его пальцы вошли в меня. Я сильнее прижалась к нему. Чувствуя его возбуждение, прерывистое дыхание и прекрасное тело совсем рядом, буквально в миллиметре. Проводя руками по его торсу, и спина нащупывала следы от пуль и ножевых ранений.
— Тебе не больно? — Довольно глупо спросила я.
— Уже нет, не останавливайся. — Прохрипел он.
Мне без проблем удалось стащить с него джинсы. Мои губы шептали: «Хочу тебя, всего!». Перед моими глазами был потолок, наверно белый, но мне казалось, что он весь усыпан звездами, мелкими, яркими, они кружились…. я выгнула спину и вскрикнула.
Матвей чуть переместился, начал целовать меня, одна его рука держала мой вес, вторая — гладила мое тело, словно запоминая, каждый его изгиб. Он разместился у меня между ног и резко вошел в меня. Мы одновременно вскрикнули, от чувств, переполняющих нас.
Минут двадцать наши стоны слышали, скорее всего, в соседних номерах. То, как он двигался во мне, как наши тела сплелись в одно целое и наши чувства в этот миг — невозможно передать словами. Страстные поцелуи, хриплые голоса, мокрые тела — это звучит пошло, но на деле это самое прекрасное, что может быть между мужчиной и женщиной в час ночи.
— Я люблю тебя, — тихо прошептала я Матвею куда-то в шею, лежа у него под боком.
Мы оба засыпали.
Я проснулась от того, что меня пристально рассматривали. Открыв глаза, увидела Матвея, лежащего рядом, именно его взгляд я чувствовала на себе. За окном было темно…. Он поглаживал мое плечо и о чем-то думал — это было заметно по сдвинутым бровям. Закрыв глаза, я снова провалилась в глубокий сон, улыбка не сходила с моего лица.
====== Глава 4 ======
Если честно, я до сих пор не могу поверить в тот факт, что я встречаюсь с девушкой, которую охраняю. Все мои принципы, все слова, и клятвы ее отцу, что я некогда так не поступлю, звучали очень глупо. Хотя это я только сейчас понял, тогда же мне казалось, что по-другому и быть не может. Но я ничего не смог с собой поделать, она… меня тянуло к ней. Это было впервые за мои лет. Странное чувство, особенно, когда чувствуешь ее прикосновение рук, на своем теле, ее запах становится родным, голос можешь различить из тысячи. Все это похоже на бред, еще месяц назад я сам себя за такие мысли поместил в психушку, сейчас же, лежа на кровати и смотря на Веронику, которая спит у меня под боком, боюсь вздохнуть, чтобы ни разбудить ее еще раз, это уже не кажется бредом. Ника уснула в первый раз где-то в часа три ночи, и я вместе с ней. Проснулся же спустя пару часов от того, что Вероника трясла меня.
— Матвей, проснись, ну проснись же! Господи, что же делать?! — испуганно кричала она.
Я открыл глаза, тяжело дыша. Спустя минуту сел на кровать.
— Что с тобой?
— Все хорошо, сейчас приду. — Еле проговорил я, сжимая челюсть, от напряжения. Встал и пошел в ванную. Твою мать, когда же это пройдет?! Проклятые кошмары!
Через несколько секунд дверь ванной открылась и вошла Ника со стаканом ледяной воды.
— Уйди! — прорычал я, боясь, что в таком состоянии могу ей причинить вред.
— Нет! — Твердо произнесла она, подошла ко мне и обняла. Я так и стоял, вытянув руки вдоль туловища. Так мы стояли минут пять. Когда же я почувствовал, что могу контролировать себя, обнял Нику. Она подняла голову, посмотрела на меня.
— И часто с тобой такое? — спросила она тихо.
— Довольно таки. Прости, не хотел, что бы ты видела меня в таком состоянии. Это после армии. Зря ты подошла, я не контролирую себя, мог и ударить тебя, случайно…
Вероника лишь отрицательно покачала головой.
— Ты в следующий раз скажи, что нужно делать, что бы тебе легче стало, ладно? И не прогоняй меня.
Если честно я был в шоке, не ожидал такого от Ники. Но я согласно кивнул головой, поцеловав ее. Мы прошли в комнату, и через пару минут она уже спала крепким сном, дыша мне в шею.
Лежать было бесполезно, я встал, надев спортивный костюм, кроссовки, тихо вышел на пробежку. Недалеко от нашего отеля располагался парк, в котором, даже в столь ранее время, почти шесть утра — рассвет, бегало пару человек. Достав телефон и подключив наушники, я включил песню Eminem — Im Not Afraid и побежал по дорожке. Мое самое любимое дело обдумывать любую сложную ситуацию именно во время бега. Так и сейчас мои мысли занимала Ника, ее ситуация с мамой, ее отец, как мне вести себя с ним, когда мы вернемся. Стоило ли начинать поиски моей родной матери, про которую я так толком ничего и не узнал. После того, как мне помог найти адрес, где она жила лет тридцать назад, мой, она как сквозь землю провалилась. Жила себе девочка Тамара Киреева в городе Бресте с родителями, отцом ученным, матерью домохозяйкой, потом в лет 18 встретила своего первого мужа, родила мальчика (меня то есть), но спустя три года сдала его в детский дом, по непонятным причинам. Переехала в Тихорецк, в маленькую квартиру, подальше от родителей, начала жизнь с чистого листа, училась, работала, потом встретила своего второго мужа, родилась у них дочь, прожили они пять счастливых лет и все… дальше о ней ничего не известно. Словно и не было ее вовсе. Как звали мужа и какая теперь фамилия Тамары неизвестно. Единственное, что мне бы стоило сделать — это приехать еще раз в Тихорецк и покопаться в архивах. В прошлый раз у меня было слишком мало времени для этого.
Пробежав третий круг, я остановился около спортивной площадки, и не много увлекшись спортом, не заметил, как прошло добрых три часа. Нужно возвращаться.
— А меня, что не мог подождать? — возмущенно сказал Артем, которого я встретил возле двери. Он собирался зайти за мной и тоже побегать.
— Не уверен, что ты в шесть утра был готов вскочить с постели и бежать. — Ответил я ему, пожимая руку.
Он хоть и младше меня, но чем больше с ним общаюсь, тем отчетливее понимаю, что он хороший человек и друг. И положа руку на сердце, он единственный друг, который у меня остался из прошлой жизни. Из этой: все ребята, с которыми я общался, дружил, погибли или уехали заграницу, не оставив своих координат. Где-то я их понимаю, на войне есть два типа дружбы: на всю жизнь, или лучше забыть людей, с которыми связанно слишком много воспоминаний. Так проще, для некоторых.