— Меня зовут Агния. Я настоятельница этого собора. К нам много приезжают людей со всех стран. Привозят своих родственников, старых и не очень. Мы за ними ухаживаем, обеспечиваем всеми необходимыми лекарствами, одеждой, уходом. Они доживают свою жизнь тут. Кто по месяцу, а кто и годами. С разными болезнями. У нас отличные врачи. Не всегда родственники хотят, что бы знали их настоящие фамилии, имена, мы и не требуем. Нам достаточно, что бы нам сказали, как зовут пациента, пусть это и вымышленное имя. Недавно к нам привезли женщину, лет сорока, сказали, что ее зовут Беатрис. Привез мужчина довольно пожилой, крупный с отличительным шрамом на шее. Сказал, что она находилась в больнице в Кельне несколько лет, но там не смогли ничего сделать с ее состоянием. Ей стало лишь хуже, быстрая усталость усугубилась лекарствами и теперь она почти все время спит, не разговаривает и никого не узнает. Мы взяли Беат к себе и стали за ней ухаживать. Естественно ее родственник перевел на счет храма определенную сумму, — настоятельница остановилась возле длинного здания. — Я рассказала вам это по той простой причине, что по описанию ваша мать и есть Беатрис, тем более, что она русская. Я слышала, как она говорит сама с собой на русском. Вероника, вы можете пройти со мной, остальные пусть подождут здесь.
— Матвей! — в панике произнесла Ника, прижавшись ко мне. — Можно он пойдет со мной?
— Нет, у нас могут только родственники навещать больных.
— Иди, не бойся мы с тобой. Я с тобой! Мы подождем тебя тут. — Сказал я, как можно уверенней.
Вероника, кивнула и, выдохнув, пошла за монахиней.
Я, Ксюша и Тема — сели на скамейку, стали ждать. Никто не решался произнести хоть слово. Все были на нервах.
Спустя два с половиной, долгих часа, когда я уже стал переживать и ходил туда-сюда, под Ксюшину просьбу сесть и успокоиться, в десятый раз — вышла Ника. Точнее то, что еще пару часов назад было красивой, жизнерадостной, хоть и немного нервной девушкой.
Сестренка, ты как? — обеспокоенно проговорила Ксюша, подойдя к Нике. Тема встал и тоже спросил все ли хорошо.
— Х…во! — произнесла Вероника и бросилась прочь.
Мы побежали за ней, Ксюша еще по дороге умудрилась поблагодарить настоятельницу, которая вышла следом за Никой. Я догнал Нику уже около ворот собора.
— Куда тебя вечно несет, дура?! Ты под машину захотела попасть, снова? Одного раза мало?! Идиотка! — орал я, тряся эту больную за плечи.
— Отпусти придурок! — попыталась оттолкнуть меня истеричка. Я схватил ее и сильно прижал к себе. Пару минут она вырывалась, потом обмякла, я лишь чувствовал, как моя рубашка становиться мокрой от ее слез.
Наши друзья отошли и стали вызывать машину. Пока она ехала, слава богу не долго я так и стоял, прижимая Нику к себе. До города мы доехали значительно быстрее. Поднявшись в гостиницу, я усадил Нику на кровать. Она сидела неподвижно, слезы катились по ее щекам. Было безумно жалко ее и хотелось хоть что-то сделать. Но я лишь стоял в сторонке, курил, и смотрел, как Ксюша делает чай и пытается напоить им Веронику. Выпив чай, Ника немного отошла. Посмотрела на нас: Ксюша сидела возле нее, Артем сидел в кресле, и внимательно смотрел за ними, я вышел на балкон.
— А Матвей где? — спросила Ника.
— Я тут, малыш. — Хотелось как можно нежнее с ней обращаться, в таком состоянии, как она была, мне становилось за нее страшно и не хотелось, что бы это повторилось. Присел рядом с ней и убрал волосы с ее лица. — Ты как?
— Мне безумно хочется кричать от невыносимой боли и безысходности. Я видела маму. — Она замолчала, глотая комок в горле. По ее лицу снова потекли слезы. — Она жива, но это странно видеть ее такой.
— Она тебя узнала? — спросила Ксюша.
Ника кивнула.
— Да, она, правда, не назвала меня по имени. Я зашла в больницу вместе с Агнией, она провела меня до палаты, где лежала их русская пациентка. Когда я зашла, то увидела женщину, сидящую в кресле и смотрящую в окно. На коленях лежала книга. Она дремала. Если честно я ожидала увидеть куча трубок, вокруг лежащего тела. Я присела на край кровати и тихо позвала маму. Она открыла глаза и пару минут смотрела на меня. Мама очень похудела, но осталось такой же красивой, какой я ее помню. Волосы были собраны в хвост, теплая юбка, кофта с длинным рукавом.
«— Привет, мама ты меня узнаешь? — спросила я у женщины, что сидела напротив с лицом моей матери.
— Добрый день. Да, ты моя дочь. — Спокойно произнесла Тамара
— Мамочка, ты жива! — я кинулась к ее ногам, а она лишь улыбнулась и похлопала по моей руке.
— Ну, что ты, милая, как маленькая. Веди себя прилично! Тут люди. Конечно жива, не говори глупостей!
— Мама, это я Ника, я думала, ты умерла, тебя не было пять лет. Ты уехала, папа сказал к тебе нельзя, а потом он сказал, что тебя нет в живых. Я поехала с друзьями тебя искать. Помнишь Ксюшу Маркову, она тоже тут. — Сбивчиво говорила я, стараясь сказать ей как можно больше.
— Детка, что ты такое говоришь, встань с пола, продует. Меня нет с тобой всего несколько недель, а ты ведешь себя, так как будто год не виделись.
— Мама, я же тебе говорю, что прошло пять лет.
— Ха-ха-ха, какая ты выдумщица, Олененок. — Засмеялась она.
Я в шоке села обратно на кровать.
— Лучше помоги мне лечь. — Распорядилась она.
Я подошла к ней, взяла ее за руку и помогла встать. Чуть не упала вместе с ней, я не ожидала, что она так обопрется. Мама, шаркая ногами, как старуха, дошла до кровати. Пришлось ей поднять, уложить и укрыть ноги покрывалом. Я бы никогда не подумала, что она так плохо себя чувствует. По виду и не скажешь.
— Как папа? — спросила Тамара.
Поняв, что мама действительно ничего не помнит, я стала рассказывать ей, что произошло на протяжении пяти лет. Об отце, его работе (об Улитке, естественно промолчала), моей учебе. Когда я закончила рассказ, мама долго на меня смотрела, я надеялась, что она вспомнит хоть что-то не из своей старой жизни.
— Малышка, ты конечно молодец, хорошую сказку мне рассказала, но это же не правда, а я просила тебя рассказать, как там дома, как мой ресторан. Я переживаю! Твой дед приезжал вчера, а Андрей так совсем про меня забыл, ты ему напомни, что у него все еще есть жена, вообще-то!
— Боже, мама, что они с тобой сделали? Ты не была такой!
В течение полутора часов я пыталась хоть как то заставить маму вспомнить, но безуспешно! Под конец разговора, она рассердилась и накричала на меня, что вместо того, что бы рассказывать сказки, лучше бы нормально поговорила с матерью о школе, все-таки выпускной класс, нужно думать, куда поступать. А потом она закрыла глаза и уснула.
Зашла Агния и сказала, что время закончилось, пациентке нужен отдых. Кое-как я все же спросила у нее приходила ли мама в нормальное состояние. Агния сказала, что всего один раз, видимо, когда звонила мне. Попросила телефон, сказала, что должна сообщить дочери, где находится. Но долго в таком состоянии не пробыла. Всего пару дней. И то ей кололи успокоительные, так как мама пыталась сбежать. Я попросила номер у Агнии, что бы знать, когда мама придет в себя. Забрать я ее не могла, но я еще сюда вернусь, скоро, очень скоро!»
Ника замолчала, я, и ребята тихо сидели, почти не дыша. Я попросил их выйти, Нике нужно немного отдохнуть.
— Черт, голова то, как болит. — Простонала Ника.
— Тебе отдохнуть нужно, поспи. — Сказал я, обнимая ее.
— Ладно, только совсем немного. — Устало проговорила она, удобно устроившись на моем плече, — Матвей, закажи билеты на завтра, не могу больше тут находиться.
— Хорошо, не беспокойся.
Спустя пару минут Ника уютно сопела рядом со мной, свернувшись калачиком. Я осторожно укрыл ее одеялом, сам пошел в соседний номер.
— Ну, как она? — спросила Ксюша. Они с Темой сидели возле компьютера и общались с Родителями Ксении по скайпу. Быстро закончив разговор, сославшись на то, что им нужно уходить, Ксюша заказала обед в номер на троих.
— Заснула. Пусть отдохнет. Сказала, сегодня билеты заказать. — Сказал я, сев в кресло и устало провел рукой по лицу.