— Ох уж эти русские! — произнесла Агния и удалилась.
— Ника? Как ты здесь оказалась? — удивленно спросил Матвей. Он явно не ожидал меня увидеть.
— Прости, что накричала на тебя. Ты прочел письмо своего… друга?
— Да, и мне бы хотелось понять, что все это значит? Ты на самом деле моя сестра?
— Не знаю, хотя думаю, что нет. Давай пройдем в палату к маме, и подождем моих родственников — деда и отца. Надеюсь, они смогут внести ясность в эту ситуацию.
Матвей кивнул. Он все еще ничего не понимал, но прошел в палату.
— Познакомьтесь. Мама это Матвей. Матвей это моя, и возможно твоя мама, Тамара. — Представила я двух людей, которые рассматривали друг друга.
— Доброе утро. — Поздоровался Матвей, первым придя в себя.
— Так, пойду-ка я принесу нам кофе, лично я еще не завтракала. Мама тебе принести что-то?
— Нет, спасибо. Может Матвей хочет что-то?
Но Матвей отказался.
Спросив у медсестры, где можно взять кофе, я направилась в буфет. Кроме кофе взяла еще и круассаны. На обратном пути я встретила своих родственников. Папа и дед стояли друг напротив друга и удивленно хлопали глазами. Дедушка. Хотя мне тяжело его так называть после всего, что я узнала, посмотрел на меня.
— Что ты здесь делаешь? — Спросил он.
— Достали уже спрашивать меня об этом! Чего встали, пошли к маме! — буквально приказала я. Надоело мне всё это до ужаса, как они ВСЕ мне надоели!
Когда зашел папа, то очень удивился, увидев Матвея.
— Что он тут делает? — спросил папа.
— Познакомься папа, это мой братик, старшенький. Считалось, что он никогда не узнает, кто его родители, да дедушка? Может ты, наконец, расскажешь всем присутствующим, для чего ты спрятал свою собственную дочь на пять лет в психушку, грубо говоря. А потом сказал, что она умерла? Или мне начать? Молчишь? Хорошо и так начнем.
Я рассказала, все то, что говорила маме вчера. Чувствую себя попугаем. Уже в который раз все это повторяю.
— Прости Матвея, я немного поковырялась в твоем ноутбуке, когда ты ушел. — Произнесла я, когда закончила.
Мой парень, или уже бывший? Лишь пожал плечами. Он стоял, облокотившись о дверной косяк, и лишь его сжатая челюсть выдавала огромное волнение. Он в упор смотрел на маму. Хотелось подойти к нему. Обнять, но если честно я боялась. Не знаю, что ему сказала мама, когда я ушла. Думаю, они так и сидели, молча, играя в «гляделки».
— Николай Владимирович, объясните, что происходит. Я не понимаю ни одного слова, что сейчас произносила моя дочь. Вы мне все годы твердите, что Тома больна. Ничего не соображает. Потом звоните мне и говорите прилететь на похороны собственной жены. После шока. Который я испытал тогда, я попросил вас не говорить Ники об этом. Но ей сказала Наиль Григорьевна. Неужели она знала о том, что Тома жива? Она так горько плакала…
— Нет, папа. Бабушка ничего не знала. — Вмешалась я.
Как вы могли так поступить?! Как вам не стыдно смотреть в глаза дочери и внучке?! Говорите же! — почти прокричал отец, подходя вплотную к деду.
— Успокойся, Андрей, сядь. И слушай. — Наконец произнес дед. — Все то, что рассказала Ника правда. Я сделал это лишь по одной причине — хотел, что бы моя семья была жива и здорова. Поэтому пришлось отдать сына Тамары (хотя какой он ей сын?). Я изначально был против того, что бы Тамаре отдавали этого ребенка, а вдруг его родители были больны. Его отец был уголовником. Вдруг и мальчишка бы пошел по его стопам! Это я попросил Петра об услуге. По моей просьбе он шантажировал нашу семью. Тамара была еще совсем молода, я не смог повлиять на нее, и заставить не выходить замуж, рожать ребенка Сереже. Но все сложилось, как нельзя лучше, когда Сергея убили. Единственной проблемой был ребенок. Избавившись от него, я смог сделать все для нормальной жизни своей семьи. Уже в Тихорецке. Я пристроил ее в институт, но она снова ослушалась меня и не проработав и дня, познакомилась с тобой, Андрей. Но узнав, что ты из приличной семьи и будущий юрист, я успокоился и решил, что хоть в этот раз возьму все под свой контроль.
А потом, когда у тебя, Андрей карьера пошла вверх, я должен был сделать все, что от меня зависело, что бы никто не узнал об этой истории. Иначе ты бы не стал мэром. Тебя бы просто заклевали журналисты, такой компромат — жена мэра была замужем за алкоголика, родила мертвого ребенка, обменяла его на здорового, а потом ее мужа убили, она отдала ребенка в детдом. — Все это дед сказал спокойно, словно все так и должно было быть. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Он действительно считал, что все сделал правильно! Мне стало страшно. Судя по выражению лица мамы и отца, ни одной мне.
— Да, мне плевать, я любил Тому, и если бы она рассказала, о том, что было в ее прошлой жизни, до меня, я бы понял. И мне плевать на карьеру, это вы больше думали и проталкивали меня. По сути, вы сделали меня мэром. Хотя я этого не хотел. У меня была мечта стать юристом. Простым юристом, только и всего. Но вы, узнав, что муж моей сестры может мне помочь в политике буквально насильно заставили меня, Тамару и Нику переехать в чужой город.
— Андрей, я… — начал дед, но его перебила мама.
— Папа, я и так собиралась сегодня тебе сказать, что не желаю больше жить в этом ужасе, и хочу домой, но узнав много интересных подробностей, просто не желаю тебя видеть. Ведь все это я сейчас слышу в первый раз. Для меня такая же неожиданность, как и для тебя Андрей.
— Значит, моя родная мать и есть та самая женщина, что взяла меня на воспитание? — подал голос Матвей.
— Матвей, я это поняла еще вчера. Нужно было тебе сказать это с глазу на глаз.
— Я ненавижу вас, — тихо, слишком тихо прошипел Матвей, обращаясь к дедушке.
— Матвей, успокойся! — Сказала я.
Казалось, что еще не много и Матвей накинется на того человека, которого называла дедушкой. Я вскочила с кровати и подбежала к Матвею. Попыталась его обнять, но он, оттолкнув меня, выбежал из палаты. Я с криком «Матвей, подожди» бросилась за ним.
— Стой, да подожди же! — кричала я.
Матвей, остановился возле ворот, они были закрыты, выйти он не мог. Я подбежала к нему, попыталась обнять его.
— Уйди! — прорычал он.
— Нет! — уперто стояла на своем я.
— Господи, какой я идиот. Я искал родную мать, думая, что найду ее, и мне станет легче. Вроде как погибла приемная, а родная станет мне ближе. Как так получилось, Ника, скажи, как? — с огромной болью в голосе спросил Матвей. Он сел прямо на дорожку, закрыв голову руками.
— Не знаю, Матвей. Твоя мама сама не знала, скорее всего, до самого… конца, что ты и есть ее родной сын. Она просто взяла тебя из детского дома, ты же сам это говорил. Просто воля случая. — Сев рядом, произнесла я. Матвей поднял голову, посмотрел на меня и увидев, что я тоже плачу, все-таки я не смогла сдерживать все эти чувства в себе, обнял меня. А я его. Не знаю, сколько мы так просидели, но Матвей встал, помог мне подняться и сказал:
— Вероника, я должен уехать.
— Как? Куда? — я не понимала, зачем ему уезжать, ведь все, наконец, стало на свои места.
— После всего, что произошло. Мне нужно побыть одному. Ты приедешь с отцом и матерью домой, у тебя не будет времени… А я попрошу отпуск у твоего отца. Ненадолго…. Скорее всего, поеду в Брест.
— Но что ты там забыл?
— Не знаю… меня, приглашала жена полковника Александра Петровича погостить у них…
— Матвей, не уезжай, я люблю тебя! — прошептала я. Он смахнул скатившуюся слезу со щеки и я, встав на носочки, поцеловала его.
— Руки от нее убрал! — громко произнес отец, который видимо, подошел только что и увидел нас с Матвеем.
— Папа, я… — Начала я, но отец не дал мне закончить, он подошел к Матвею отдернул меня за руку и ударил моего парня.
Я вскрикнула.
— Папа, что ты делаешь, прекрати!
— Иди в палату матери, помоги собрать вещи. Мы уезжаем! А тебе я сказал — прикоснешься к моей дочери, убью! — зло проговорил отец, беря за ворот рубашки Матвея, — Пошел вон. И что бы я ни видел тебя рядом с ней ни-ког-да! Понял?! Иначе по статье пойдешь, я найду, за что тебя посадить!