— Когда соберу старослужащих на встречу со строителями, поговорим и об этом… Может быть, собрания провести?
— Не обязательно во всех подразделениях, а там, где есть необходимость, — посоветовал Дербаносов. — К сожалению, преддемобилизационное настроение ощущается не только на КПП, по и на заставах.
— Это замечание мне, товарищ подполковник?
— Нет, Олег Иванович, если я вас и упрекаю, то в такой же степени, как и себя. Наше общее упущение. А у вас что же, комсомольская отчетность, взносы, планы — все в полном порядке, и это приятно. После своего предшественника вы изрядно потрудились с бумажным хозяйством, времени потратили много. Но не ослабла ли в эти месяцы ваша связь с людьми, с заставами? Дальше КПП да Луговой заставы вы ведь почти нигде не бываете. Далеко, ехать надо…
— Товарищ подполковник, в этом году я по два раза был на каждой заставе.
— Много ли это, Олег Иванович, ведь год к концу!.. Да и как побывали? Завернули на три-четыре часа — комсомольское хозяйство проверить, на собрании посидеть. А в наряд, в дозор с бойцами ходили? А на стрельбище когда последний раз были?
— Давно… В феврале.
— Так ведь и стрелять разучишься, Олег Иванович?!
— Готов к любому упражнению.
— Ой ли, без тренировки-то? — усомнился Дербаносов. — Да что толковать, попробуйте, а я посмотрю! — весело подзадорил начальник политотдела. И посерьезнев: — без обиды, Олег Иванович, но совет примите: как можно чаще бывайте с рядовыми бойцами, делайте то, что делают
они, помогайте, если умеете. А надо — учитесь, у них без стеснения. Особенно это важно сейчас, когда уходят в запас старослужащие, которые знали вас и которых знали вы. Но на старом авторитете не проживешь. Для молодых солдат вы человек неизвестный…
— Ну вот, — вздохнул Сысоев. — А говорили, нет замечаний.
— Какое же это замечания, Олег Иванович! — улыбнулся Дербаносов. — Это просто дружеские пожелания. На такую формулировку согласны?
— Разрешите принять к сведению и исполнению? — в тон ему, вопросом на вопрос ответил Сысоев.
— Можно и так, — согласился начальник политотдела.
6
В каюте четыре койки двумя ярусами, глубокие морские, койки с бортиками — из таких не вывалишься при качке. Возле иллюминатора маленький столик. Еще полочка, шкафчик для верхней одежды — вот в вся обстановка. Мало для четверых. И тесновато: полтора квадратных метра на человека. Одно утешение — временное жилье. Но «временное» — понятие растяжимое. Неделя? Месяц? Год?
Когда утром встают все сразу, в каюте не повернешься? А сейчас набилось человек пятнадцать. Даже не верится. Те, кто пришел пораньше, уместились на верхних койках. Им все слышно и все видно. А тем, кто на нижних, видны только ноги и юбки стоящих.
Женя не звала девочек, сами пришли к бригадиру поделиться впечатлениями. И получилось вроде бы производственное собрание. Только без председателя и без регламента. Говорили сразу несколько человек, перебивая друг друга:
— Нет, сервиз хороший вручили, это ты зря…
— Она от зависти.
— Я прямо ахнула, как узнала: почти в два раза быстрее обычного сработали! — не переставала удивляться Света-Светофор.
— Сколько же у нас времени зря пропадает! Это же каторга, когда работы нет! — вторили ей Зина и Зоя. — Сиди и гадай: привезут плитку или не привезут, будет раствор или не будет?.. Никакого терпения не хватает!
— А обед? Пока до столовой, пока от столовой — полтора часа пролетело.
— Деньги в трубу — фьють! — свистнула Дора и вроде бы даже выругалась негромко. — Если работать, как на этом соревновании, насколько больше заколачивать будем!
— Тебе бы все деньги!
— А тебе нет? Святым духом живешь! — обрушилась та на Светлану.
— Деньги нужны, верно, — примирительно произнесла Зоя, — хотя и не в них одних дело. Ехали сюда с какой
мыслью? Работать изо всех сил, порт создавать. А работаем рывками: то густо, то пусто. Мастер ходит да плечами пожимает: ждите, девоньки, не пыхтите и не дергайтесь. Средний заработок все одно выведу… Какой же тут энтузиазм?!
— Руки опускаются, — прохрипела Дора.
— Не платила бы втридорога за краску для век… На барахолку махнула, не поленилась.
— Как не взять — из Гонконга. Идет мне.