Размеры и мощь его поражает до глубины души. Поражает и завораживает, заставляет влюбиться раз и навсегда.
Один из самых значительных примеров романско-готического зодчества.
Я с жадностью запоминала детали, дабы потом попытаться, по памяти, хотя бы что-то воспроизвести на бумаге.
И вот, вот, еще шаги и… мы добрались до сердца Дракона.
… картины Гарофало.
Мама дорогая, если бы только видела…
Слова излишни. Мой внутренний художник приклоняется, падает на колени… перед мастерством Великих.
Вы скажете, что это - не Микеланджело, не Рафаэль, не да Винчи.
Неправы, ой, неправы, Гарофало - талантливый мастер!
А для меня, маленького человечка, кода-то с мечтами о Великом, увидеть вживую работы Гения - это и есть… те пики, апогеи моих грез.
Невероятно повезло, кроме двенадцати полотен Бенвенуто, здесь еще представлены работы и других известных художников, собрания из всего мира.
Не менее талантливых, шедевральных, захватывающих, пленящих творений.
Аско, Аско, ты даже не представляешь, какой ты сделал мне подарок…
***
"Несение креста"
"Положение во гроб"
"Аллегория Ветхого и Нового Завета"
А вот и сама картина… "Брак в Кане Галилейской".
- А я про нее недавно читала, - радостно прошептала Асканио на ухо.
- Да? - удивленно вдернул бровью; милая улыбка тут же заплясала на его губах. - А что именно?
- Здесь изображен свадебный пир, на котором согласно Евангелию, Христос превратил на воду в вино и тем самым "положил начало чудесам". Фон этой сцены - величественная архитектура, прототипом которой явились храмы на ватиканских фресках Рафаэля. Ведь последний оказал на Гарофало большое влияние, и поэтому не случайно современники прозвали Бенвенуто "феррарским Рафаэлем". А еще! Тизи соединил в этой картине два мира - легендарный евангельский и современный: жених и невеста одеты по моде его времени; недаром картину выделяют как яркий пример уникальных, порой забавных нравов Возрождения[5] .
(лишь теперь я заметила, как чудно на меня смотрит Аско)
- Что?
(засмущалась, покраснела)
- Ты так восхищаешься этим Тизи, что я даже ему завидую. Твоя реакция на его работы - такая светлая, яркая, солнечная. Сияешь от счастья, когда говоришь.
(невольно замялась, пристыдилась, причем не знаю, что больше меня задело в словах: то, что я радуюсь, как дитя, или то, что он ему завидует из-за этого)
Секунды рассуждений, попытка найти отговорки, и выпулила:
- Ну, на твой шедевр карикатурщика… у меня была еще ярче, еще бурнее реакция. Разве забыл?
- Ах, ну да, - коварно улыбнулся, - и тут же обнял меня за талию и игриво прижал к себе. - Как же я мог забыть, что ты меня за мои старания… побила?!
(немного засмущалась от его прикосновений, но не вырываюсь)
- Ну, вот. А говоришь,… Гарофало впечатляет. Ему до тебя… ой как далеко.
… состроила гримасу восторга;
расхохоталась, пряча свое лицо (уткнувшись Асканио в грудь)
- Ого! Кого я вижу! - неожиданно послышалось где-то за нами.
Нервно (пристыжено) дернулись, обернулись - я попыталась отступить шаг в сторону, высвободиться из объятий, но Аско насильно удержал меня подле себя (все еще прижимая к себе рукой за талию).
- Как жизнь Асканио? - широко заулыбался молодой мужчина, спешно приближаясь к нам.
- Здравствуй, здравствуй, - мило улыбнулся мой спутник.
Радушно пожали друг другу руку.
- Какими судьбами здесь? - продолжил незнакомец, но вдруг, тут же осекся, - Ой, простите мое невежество! Георг Полонский, - вежливо склонил голову, обращаясь уже ко мне.
(нервно дернулась, пристыжено сжалась)
(Т-тот САМЫЙ Полонский????)
- З-здравствуйте.
- А это - Амэли, - любезно представил меня Асканио своему другу, - Современная талантливая художница. Лично я - восхищен ее творчеством и всем советую.
- О-го-го! - неожиданно (громко) вскрикнул мужчина, удивленно замотав головой, - Если Колони рекомендует, то значит, это, действительно, - что-то невероятное. Обычно, - немного наклонился ко мне, коварно улыбаясь (словно хочет выдать страшную тайну), - Асканио, говоря об искусстве, не превышает черты "забавно", "неординарно". А тут - "талант!"
- Так и есть. Я мало кого могу выделить. А Амэли - достойна этого звания.
- Ах, - (наигранно) тяжело вздохнул; короткая пауза - и продолжил, - А что именно? Пейзажи, марина, натюрморты…?
- Живопись. Памятники, - спешно отозвалась я.
- Акварель? Масло? Графика? Гравюра?
- Акварель и графика. Но больше - графика.
- Очень интересно, очень. Надеюсь, пригласите меня на выставку своих работ?
(замерла в шоке, замялась)
- К-конечно.
- Вот и солнечно! Я буду ждать с нетерпением! - (глубокий вдох, меняя тон на более приземленный). - Ладно, ребята, давайте уже пойдем в Читальню, а то все давно уже собрались и … ждут нас.
***
- Здравствуйте-здравствуйте! - радушно заулыбался Георг, и тут же развел руки в стороны, будто хотя обнять всех сразу.
(заулыбались дамы и господа; кто ответил, а кто - лишь кивнул головой)
- Смотрите, кого я вам привел! - и тут же отступил шаг в сторону, дабы могли нас хорошо рассмотреть. - Асканио представлять ненужно. А вот даму, пожалуй, можно, - (слегка дотронулся до моего плеча, словно обнимая) - Амэли. Юное дарование мира художников.
Внимание, - (поднял вверх палец, выдерживая паузу - взывая к интриге) - Сам Колони пленен ее талантом!!!
- Очень интересно, - неожиданно отозвалась одна (важная, самодостаточная) дама. - А фамилия как? Может, мы уже слышали о Вас?
- Б-бренская, - едва слышно, спешно, прошептала я, краснея от жуткого волнения.
(мило улыбнулась женщина, но промолчала
- естественно, не слышали)
- Не стойте у порога, присаживайтесь, дорогие гости…
***
Оказалось, что здесь собрались известные деятели искусства Италии, России, Франции, Чехии, Германии, Польши и Великобритании. В одном месте. В одно время. Ежегодные посиделки, или как потом назовут все это литературоведы - тайный съезд Творческих Дарований Бренного Мира.
Их имена я не раз сама называла (восхищаясь современным искусством перед близкими), не раз про них читала статьи и публикации, эссе и критику. А одного скульптура работу "Девица" даже пыталась переделать под своего "Ангела".
В общем, слов нет, одни эмоции.
Асканио нехотя поддерживал светские беседы, в основном, если тема переходила на что-то близкое мне, и я набиралась смелости вести разговор с тем или иным человеком.
Правда, если бы не Аско, я бы от волнения давно уже растворилась. И вообще пары с уст не выпустила, а не то что - беседа.
Бережно прижимал меня к себе, ухаживал, интересовался, как я, не скучно ли
(не раз игнорируя чужое внимание и вопросы)
Золотой, золотой ты мужчина, Асканио.
И я - тебя… недостойна.
Ты скоро сам все это поймешь… и бросишь меня. Бросишь.
Жадно прижалась в ответ, будто прощаясь, уже прощаясь… Глава Четырнадцатая
Около пяти вечера, когда уже Замок отправлялся на покой, мы с Асканио, откланявшись новым знакомым, дав слово (ааааа! застрелите меня!) некоторым (а среди них - известные художники, писатели, музыканты и скульпторы) обязательно пригласить на выставку моих работ, наконец-то отправились наслаждаться прелестями Феррары.
Эх, Рита, Рита. Глубже дыши - иначе сознание потеряешь от счастья.
Прогулка пешком… по улочкам Старины, нежные объятия заботливого (милого сердцу) мужчины, и сладкая беззаботность взрывались мотыльками радости, удовольствия в моей глупой голове.