Есть комики, чьи выступления от начала до конца – сплошь комедия оскорблений.
Классификация оскорбительных шуток Риклза по категориям может помочь тебе в написании своих собственных. Первая категория касается расы/этнической принадлежности/национальности. Вот Риклз (который служил на флоте во время Второй мировой войны) обращается к японцу в зрительном зале:
Ты китаец? Филиппинец? А, японец! Три года пролазил в джунглях в поисках твоего брата.
Обращаясь к мексиканцу:
Богом клянусь, проведя с женой две недели в Мехико, мы так и не смогли посмотреть город. Она все повторяла (бегает по сцене, изображая приступ диареи): «Должно быть, это салат!»
На юмористическом фестивале «Смеха ради» в Монреале Риклз унижает Канаду, отчитывая руководителя оркестра за музыкальную ошибку:
Остановите этот чертов оркестр! Ради всего святого, они же фальшивят. Это Монреаль. Вы же должны творить добро. Если вы творите добро здесь, то отправитесь сразу в Саскачеван.
Узнав, что одного из зрителей зовут Митцель:
(Говорит с немецким акцентом, подняв руку в приветствии) Приветствую тебя. (Сидя на стуле, поднимает ноги, словно в печатном шаге) Помнишь старые добрые времена, Митцель? (Обращаясь к зрителям) Неудивительно, что он не хотел называть мне свое имя.
Ко второй категории относятся оскорбительные шутки про возраст и внешность человека. Обращаясь к человеку, сидящему рядом с женой:
Это ваша жена, сэр? (Узнав, что так и есть, Риклз закрывает глаза, словно не в силах видеть то, на что смотрит) Боже мо… нет, нет, я шучу, она хорошенькая. (Снова закрывает глаза) Боже. Что это было? Поезд? (С помощью микрофона изображает звук, словно поезд во что-то врезался)
В шутках третьей категории Риклз проходился по известным людям среди своей аудитории или по тем, с кем делил сцену. Особенно он был в ударе, когда оскорблял знаменитых и влиятельных. Ниже отрывок из его выступления на «Вечернем шоу с Джонни Карсоном», где он неожиданно появился и принялся стебать приглашенную звезду Фрэнка Синатру. О влиянии Синатры в индустрии развлечений можно было судить по его прозвищу Председатель. Ходили слухи, что у Синатры были связи с мафией. Никто в шоу-бизнесе не осмеливался намекать Председателю на эти слухи. Никто, кроме Риклза:
А как тебе это, ты ни за что не поверишь! (Обращаясь к Карсону) Прости нас, Джонни, ты ведь со Среднего Запада. Тебе нет до этого дела, ты вечно занят своим «(Снова обращаясь к Синатре) . Ему так и не удалось с тобой поболтать, и еще твой приятель из Джерси. Он заводил машину, слушая твой альбом, .
В стендапе есть одно важное правило: можно смело глумиться над всем, что относится и к тебе. Если ты католик – стебись над своим католическим воспитанием; если ты гей, унижай геев; если ты азиат – оскорбляй азиатов; если у тебя лишний вес – поноси толстых и т. д. Но свобода слова значительно ограничивается, если предметом шуток и унижений становится то, что не имеет к тебе никакого отношения. Это коварные воды: если ты еврей, но станешь унижать католиков, или если натурал, но оскорбляешь геев и т. д.
Успешные артисты комедии оскорблений, такие как Риклз, игнорируют это правило. Они унижают всех. Им сходит это с рук, потому что они не переходят на личности. Если б у азиата в зрительном зале была инвалидность, Риклз никогда бы не стал глумиться над ограниченными возможностями здоровья. Его шутки были бы про шаблонные стереотипы об азиатах. Те, по чьей внешности Риклз мог пройтись своими шуточками, на самом деле были очень симпатичными. Он ясно давал понять, что за оскорблениями кроются любовь и нежность. В конце каждого выступления Риклз четко выражал эти чувства. Вот как он закончил прожарку Синатры:
Этот прекрасный человек, которого мы сегодня чествуем, был на моей стороне тогда, ничего не изменилось и сейчас. Мы не партнеры по танцам, не разделяем братскую трапезу. Но всякий раз, когда мы встречаемся, вот Дин [Мартин] не даст соврать, хочу, чтобы и вы это знали, я говорю о нем с большой любовью. Я серьезно, хвала Господу, что у нас есть этот мужик. Хорошего вечера!