Отсутствие смеха позволяет определить темы, с которыми у тебя не сложилось.
Когда формируешь образ сценического персонажа, важно понимать, какие темы с тобой работают, а какие нет.
Второй вопрос, который следует задать после того, как в зале будет слышен громкий и продолжительный смех: «Какая у меня позиция относительно того, о чем я говорю?» Громкий смех – призыв писать больше шуток, в которых можно передать такие же эмоции. И всегда задавай такой же вопрос, если в зале стало так тихо, что слышно, как пыль оседает на пол. Отсутствие смеха сигнализирует о том, что такое эмоциональное проявление у тебя не выходит.
Приведу пример. Рок Альберс никогда не казался смешнее, чем в сценах, где он изображал гнев. Его приводили в бешенство самые странные вещи, например как в США выбирали птицу-символ или недостаточное разнообразие знаков Зодиака среди членов Конгресса США. Может показаться, что эти шутки были бы смешны, рассказывай он их с сарказмом. Но, начав сотрудничать, мы обнаружили, что если шутка была саркастичной, она не выстреливала. Рок должен был быть в ярости. Злость у него выходила на ура, а сарказм нет. Потому мы писали больше гневных шуток.
Сочиняй шутки, эмоциональный фон которых подходит тебе больше всего, и исключи шутки, ни темы, ни эмоциональный подтекст которых тебе не удаются, и со временем сформируется уникальный сценический образ.
Некоторые мои студенты, побывавшие на других мастер-классах, рассказывали, что в самом начале курса педагоги просили их изобразить сценического персонажа, опираясь на внешность и то, какими их видят сокурсники. Это ошибка.
Я не знаю ни одного комика, чей сценический персонаж совпадал бы с реальной личностью артиста. Сара Сильверман не тупая расистка; Льюис Блэк не страдает нервными срывами; Гилберт Готтфрид не орет на всех вокруг; Стив Мартин не расхаживает в белом костюме и с томагавком в голове. (По всей видимости, это удивило кого-то из зрителей, присутствовавших на интервью Мартина в Нью-Йорке. Он рассказывал, чем увлекается и занимается – коллекционирует произведения искусства и дописывает свой роман. И никакого томагавка. Многие просили вернуть им деньги.)
Сценический персонаж – это не личность комика за пределами сцены. Он может лишь наследовать некоторые его черты. Но, по сути, это плод воображения артиста, который созревает долгие годы при помощи зрителей.
Есть еще причина не примерять бездумно на себя никакой сценический образ. И неважно, близок он тебе или полностью выдуман. Если запрешь себя в одном образе, то все, что будешь потом писать или играть на сцене, должно будет ему соответствовать. Если поспешно остановишь свой выбор на каком-либо одном образе, то с большой долей вероятности он будет лишен многогранности и глубины, которые позволили бы с помощью комедии выразить все твои задумки. Он получится карикатурным. У меня был талантливый студент, который начинал карьеру с моих мастер-классов. Парень был ярким и смешным. Вскоре после того, как он окончил мой мастер-класс, я увидел его на одном телешоу. У него была большая соломенная шляпа и говор деревенщины. А текст отражал его недалекие взгляды. Не было и следа интеллектуальной комедии, на которую он был способен, а у персонажа напрочь отсутствовала аутентичность. Он казался обычным актером скетчкома в роли деревенского простачка. Публика приняла его прохладно. А если публика не клюнула на твой персонаж, то ты, как говорят у него в деревеньке в Кентукки, не жилец. Когда я позже спросил его про выбор персонажа, он сказал, что кому-то очень понравился этот образ, а кому-то показался чересчур, и он решил приглушить яркость. В обычной жизни ты не услышишь: «Слушай, Стив, твоя личность уж больно выбивается за рамки. Поубавь обороты». И комику, который создал прекрасный образ сценического персонажа, такое не скажут.
Процесс создания сценического образа занимает не недели и даже не месяцы. Обычно требуется много выступлений и огромная аудитория, чтобы на свет появился правдоподобный персонаж. Быстро примерив на себя образ, словно хэллоуинский костюм, развлекать людей ты сможешь недолго. «Ух ты! Ты скелет!» Ну и что теперь?
Если запрешь себя в одном образе, то все, что будешь потом писать или играть на сцене, должно будет ему соответствовать.