Возможно, что вызов, который бросает Дейзи, ее успех и триумфальное явление перед отвергшими ее ханжескими и ограниченными обывателями провинциального городишки отражали отношение начинающего молодого писателя к жителям Уитстебла. В конце концов он сам, можно сказать, сбежал в Гейдельберг и приписал свой успех тому, что, воспротивившись уговорам поступить в Кембриджский университет, настоял на своем. В глазах дядюшки Моэма и викторианского общества того времени, профессиональное занятие литературным трудом являлось столь же предосудительным, как и профессия Дейзи. Возможно, «Дейзи» выражала мечту самого Моэма достичь славы и положения и однажды с триумфом вернуться в места, где он пережил столько унижений.
В марте 1896 года Моэм отослал оба рассказа издателю Фишеру Анвину в надежде, что тот включит их в регулярно издаваемый сборник коротких рассказов под названием «Библиотека неизвестных авторов». Однако никаких свидетельств о том, что читатели познакомились с этими рассказами не имеется. Редактор Эдвард Гарнет не видел «Дейзи», но в июне 1896 года писал о «Дурном примере»: «Рассказ свидетельствует о наличии у автора некоторых способностей. У мистера Моэма богатое воображение и его стиль привлекателен, но сатирическое изображение им общества не отличается глубиной и не обнаруживает у автора остроты взгляда. Созданный им рассказ лишен естественности и внутреннего напряжения, которые могли бы увлечь читателя. Ему следует посоветовать некоторое время сотрудничать с менее известными журналами. Позднее, в случае создания им более значительных произведений, он мог бы снова обратиться к нам».
Гарнет был одним из наиболее проницательных и опытных редакторов в издательстве Анвина. Руководствуясь его советом, Анвин вернул Моэму рассказы, сопроводив их словами о том, что они интересны, но слишком коротки и потому не могут быть включены в сборник. Однако, если у молодого автора имеется готовая рукопись романа, издательство было бы радо познакомиться с ней. Направив этот составленный в вежливых выражениях отказ, Анвин, вероятно, не ожидал когда-либо вновь услышать о Моэме. Но он не знал, что повстречался с молодым человеком, движимым огромным честолюбием. Ответ, который большинство начинающих писателей приняли бы за отказ, подстегнул Моэма к еще более настойчивым усилиям. Анвин хочет получить роман? Хорошо, он его получит. Моэм ответил издателю, что намерен поступить именно так, как тот ему посоветовал, и десять минут спустя после отправления ответного письма приступает к роману, который получит название «Лиза из Ламбета».
Моэм не только знал, что он представит Анвину рукопись романа, но и четко представлял себе, какой роман он создаст. В течение всей своей литературной карьеры писатель пристально следил за вкусами читающей публики в тот или иной период и, подобно меняющей русло реке, менял тематику своих произведений, подстраиваясь под эти вкусы. Когда в Англии в моду вошли романы, призванные воспитывать молодого человека, и публика зачитывалась «Сыновьями и любовниками» Лоренса и «Портретом художника в юности» Джойса, Моэм пишет «Бремя страстей человеческих». Когда романтической фигурой для разочаровавшегося поколения начала XX века становится отверженный художник, он создает роман «Луна и грош». После того как Олдос Хаксли, Джеральд Гирд и Кристофер Ишервуд пробудили интерес к индийскому мистицизму, семидесятилетний Моэм публикует «Острие бритвы». Это отнюдь не значит, что ему недоставало самобытности или что он писал только на потребу читателю. Нет, ему удавалось сочетать волновавшие его темы, в частности тему свободы и гнета, с меняющимися литературными вкусами и в рамках такого вроде бы неестественного сочетания этих понятий найти собственный, свойственный только ему одному голос.
Этот метод он начал применять еще в романе «Лиза из Ламбета», который построен по образу популярных в конце XIX века реалистических произведений о жизни обитателей трущоб. Под влиянием французской натуралистической школы Флобера, Золя, Гюисманса, братьев Гонкур такие английские писатели, как Джордж Гиссинг, Джордж Мур, Артур Моррисон, Хьюберт Кракентон, Редьярд Киплинг, Эдвин Паг создавали вызывавшие глубокое сострадание картины жизни английских трущоб. Эти писатели, подобно ученым, беспристрастно и объективно исследовали социальные условия, подчеркивая решающее значение наследственности и окружения. Их герои показаны как жертвы среды и экономического положения, характер которых формировался под влиянием насилия, неизбежно порожденного нечеловеческими условиями существования, и мораль которых определялась ничего не стоящей жизнью в трущобах. В большинстве случаев герои оказывались сломленными обстоятельствами, и потому повествования заканчивались трагически.