Официально Моэм находился на службе в английской разведке с октября 1915 по февраль 1916 года. Но когда он вернулся в Швейцарию вместе с Сири, он выполнял задания разведки неофициально, восьмого февраля Керк отмечал в дневнике: «Сомерсет Моэм уволен, но будет осуществлять наблюдение за швейцарской границей для Джона [Уоллингера] по собственной инициативе; это не повлечет для нас никаких расходов. Недавно он прошел через суд по делу о разводе. В Швейцарии он работает над пьесой. Джон посылает другого человека». На основании этой записи в дневнике можно предположить, что широкая огласка, которую получил развод Сири, стоила Моэму его места в английской разведке.
Пьеса, над которой трудился Моэм и которая первоначально называлась «Недосягаемая», была завершена в конце 1915 года и поставлена под названием «Каролина». Она представляла собой комедию о женщине, муж которой погибает в Африке. Теперь, когда вдова становится досягаемой для молодого любовника, тот теряет к ней интерес, а добивавшийся когда-то ее руки пожилой джентльмен, воздерживается от вступления с ней в брак, потому что рутина повседневной жизни, как утверждает он, разрушит его любовь. В третьем акте, когда выясняется, что муж героини на самом деле не погиб, потухшая было у всех героев страсть вспыхивает с новой силой. Сам Моэм признавался, что конец в пьесе наступает уже в первом акте, но зрители восприняли пьесу иначе: в 1916 году она была поставлена и шла непрерывно в течение четырех месяцев.
Успех «Каролины» явился одним из немногих светлых эпизодов в этот весьма трудный для Моэма период жизни. Сири после развода в течение нескольких недель оставалась в Женеве. Увлеченность Моэма своей работой и охватившая ее скука вскоре привели к охлаждению их отношений и он вздохнул с облегчением, когда она вернулась в Англию. Его разведывательная работа, превратившаяся в выполнение рутинных обязанностей, утратила для него интерес, и он решил отправиться в длительное путешествие. Поскольку в то время в Нью-Йорке готовилась к постановке его пьеса «Наши благоверные», Моэм решил отправиться в Америку, чтобы проделать подготовительную работу для осуществления задуманного им плана. На этот раз местом поездки он выбрал Полинезию, которая завораживала и манила его еще с юности, когда он прочитал произведения Германа Мелвилла, Пьера Лоти и Роберта Льюиса Стивенсона. В Париже Родерик О’Коннор своими рассказами о жизни и творчестве Поля Гогена еще больше подогрел интерес писателя к Таити. Моэма, как об этом свидетельствует отрывок в «Бремени страстей человеческих», все сильнее привлекала судьба художника, порвавшего с европейской цивилизацией и он собирался написать роман об этом художнике-бунтаре.
Интерес Моэма к Полинезии и отшельничеству Гогена объяснялся более важными причинами, нежели стремление писателя собрать материал для будущего произведения. В основе его лежала глубокая неудовлетворенность писателя жизнью, которую он вел в Лондоне и размеренность которой была лишь временно нарушена его участием в войне. Еще в 1904 году он словами одного из героев «Карусели» Фрэнка Харрелла сетовал на скуку, которую испытывал, вращаясь в кругах лондонских интеллектуалов, и выражал желание отправиться в неведомые и загадочные страны. Хотя принадлежность к высшему обществу Лондона, безусловно, доставляла Моэму удовольствие, он ощущал, что реальная жизнь проходит мимо, что в Лондоне он воспринимает ее искусственно — через театры, концертные залы, газеты и книжные новинки. Оглядываясь на тот период, он в биографии «Подводя итоги» отмечал: «После ухода из больницы св. Фомы я жил среди людей, превыше всего ценивших в жизни искусство; мне стало казаться, будто в мире нет ничего важнее. Я мучительно пытался постичь смысл мироздания, но единственное, с чем я сталкивался, — это с красотой, созданной окружавшими меня людьми. Внешне моя жизнь выглядела разнообразной и привлекательной, но внутри она едва тлела».
К переживаемой душевной тревоге добавился непосредственно задевший его глубокий кризис, связанный с разводом Сири. В мемуарах «Подводя итоги» он осторожно намекает на их отношения в тот период; «Я стремился обрести покой, нарушенный событиями, которые были порождены моими ошибками и тщеславием и на которых я не хотел бы останавливаться подробно… Я отправился в поисках красоты и созданного мной в мечтах мира и испытывал радость оттого, что между мной и неотступно преследовавшими меня проблемами простирался океан».