Люди всегда интересовали Моэма больше, чем посещаемые им места. Он предпочитал беседу с незнакомцами посещению знаменитых достопримечательностей. Его особенно интересовало поведение европейцев, проживающих в этой стране. В «Китайских заметках» он проницательно и в сдержанной критической манере воссоздает образы миссионеров, консулов, руководителей компаний и армейских офицеров, которые, как правило, были-ограничены, нетерпимы и проявляли безразличие к культуре и обычаям местного населения. В этих заметках он начал изучать поведение европейцев в условиях проводимой колониальной политики. Там же он показывает рост напряженности, вызванной колонизацией Китая, которая привела к революционному взрыву.
Моэм вернулся в Англию в апреле 1920 года, а Хэкстон снова отправился в Чикаго. После трех месяцев пребывания в Лондоне и после вызвавшей большие споры премьеры пьесы «Неизвестность» Моэм, Сири и Лиза провели август на острове Уайт. Однако уже 17 сентября Моэм отплыл пароходом в Нью-Йорк, чтобы отправиться еще в одно путешествие, которое продлится более года.
Как и ранее, писатель сделает остановку в Чикаго, чтобы встретиться с Хэкстоном и провести в городе три недели. Фэнни Бучер, которой принадлежал книжный магазин, вспоминала, что Моэму «не нравилась суета, связанная с вечеринками, приемами и посещениями театров». Он стремился избегать внимания, которое привлекал к себе благодаря ставшему необыкновенно популярным роману «Луна и грош». С другой стороны, ему доставляло удовольствие одиноко коротать часы в книжном магазине, где он еще более углублялся в чтение, когда в магазин входил какой-нибудь покупатель. «Но если выдавались свободные минуты, мы садились на деревянные кухонные стулья… и вели бесконечные беседы».
В блистательном окружении в Голливуде Моэм чувствовал себя менее уютно. По пути в Азию Моэм и Хэкстон сделали остановку в Калифорнии по приглашению Джесси Ласки, который имел обыкновение привлекать известных европейских писателей к созданию сценариев для своей кинокомпании.
Точка зрения Моэма в отношении кинематографа, изложенная им в статье 1921 года, сводилась к тому, что писатель — ключевая фигура в процессе создания фильма, а режиссер — лишь интерпретатор содержания произведения автора. Создатели кино, утверждал писатель, вскоре обнаружат тщетность перенесения на экран серьезных пьес и романов, и как вид искусства кино получит развитие только благодаря созданию сценариев, специально предназначенных для экранизации. Конечно, он был не прав в отношении невозможности эффективного использования в кино произведений других жанров, но совершенно прав, говоря о важности сценария, специально написанного для экранизации. В Голливуде он, как и многие другие писатели до него, испытал разочарование оттого, что студии хотели иметь популярных писателей в качестве сценаристов лишь для повышения авторитета кинокомпаний.
Моэм провел в Голливуде всего лишь несколько недель, во время которых обсуждал с представителями компаний возможность экранизации своих произведений, а затем направился в Азию, договорившись с киностудиями, что будет направлять сценарии оттуда. Ему удалось продать за 25 000 долларов один киносценарий, адаптацию его пьесы «Любовь в деревне», по которому в мае 1922 года был поставлен фильм «Тяжкое испытание». Однако спад в американском кино не позволил писателю реализовать другие планы, и в августе он сообщил в письме своему другу Ноблоку, что с облегчением расстается с кино. Моэм продолжал писать сценарии, хотя много лет спустя признавался, что не обладает качествами хорошего сценариста. По иронии судьбы, в дальнейшем он застанет время, когда в кино и на телевидении будет поставлено большое количество его пьес, романов и рассказов.