Моэма разочаровало отсутствие в Мексике материала, который он мог бы использовать в своих произведениях. Единственные заинтересовавшие его стороны жизни в этой стране оказались связанными с испанской культурой, но, чтобы познакомится с ней, считал он, лучше всего отправиться в Испанию. Моэм так и не создал ничего после своей поездки в Латинскую Америку. Очевидно, для вдохновения он нуждался в особой обстановке, которая напоминала бы ему атмосферу британских колониальных общин с их тонкими и в то же время сложными переплетениями людских судеб и конфликтами, возникавшими в результате перенесения английской культуры на чуждую ей почву.
В начале ноября Моэм и Хэкстон выехали из Мехико и отправились на полуостров Юкатан, откуда отплыли в Гавану, где в течение нескольких недель писатель работал над пьесой, используя в качестве основы для нее рассказ «Записка».
С Кубы они отправились на Ямайку, а затем в Белиз, где провели месяц, совершив за это время вылазку на лодке и мулах в джунгли. К концу января они оказались в Гватемале, а спустя две недели, в начале марта, вернулись в Нью-Йорк.
В Нью-Йорке они встретились с Бэзилом Дином, который приобрел права на постановку в Англии переделанного в пьесу рассказа «Дождь». Дин хотел обсудить с автором вопрос об актрисе, которая должна была играть главную роль. Моэм предпочитал отдать ее Глэдис Купер, но Дин предложил отличавшуюся своеобразным тембром голоса молодую американскую актрису Таллулу Бэнкхед, которая страстно стремилась получить эту роль. Спустя несколько дней после разговора между Дином и Моэмом Бэнкхед приехала из Англии и совершила одну из типичных для актрис ошибок: она последовала в Вашингтон вслед за Моэмом, чтобы уговорить его предоставить ей возможность сыграть главную роль в пьесе. Хотя она, возможно, не знала этого, но ничто так не раздражало Моэма и делало его неуступчивым, как преследование и стремление использовать его авторитет.
Моэм и Дин отправились на «Аквитании» в Англию, чтобы приступить к репетициям пьесы, в которой Бэнкхед все же было предложено исполнять роль мисс Томпсон. Однако после посещения нескольких репетиций Моэм пришел к выводу, что Бэнкхед не подходит на эту роль, и Дин был вынужден заменить ее Ольгой Линдо. Разочарованная и оскорбленная Бэнкхед, хлопнув дверью, покинула кабинет Дина и направилась домой, чтобы, по словам Бренды Джилл, «совершить попытку маленького самоубийства». Надев костюм Сади Томпсон, она приняла умеренную дозу аспирина и составила «предсмертную» записку, в которой говорилось: «Дождя больше не будет». Намекая на недавно написанный Моэмом рассказ, называвшийся «Человек, который не обидит и мухи», она послала своему агенту телеграмму следующего содержания: «Человек, который не обидит и мухи, распял меня».
Спустя буквально несколько дней после полученного отказа Моэма Ноэл Коуард предложил Бэнкхед хорошую роль в его новой пьесе «Падшие ангелы». За ее исполнение актриса получила великолепные отзывы у критиков. Даже во время премьеры Бэнкхед не могла удержаться от проявления свойственного ей чувства юмора: когда по ходу пьесы ей предстояло произнести слова: «Милый, опять идет дождь», она сказала: «О Боже, дождь!» Произнесенная с проникновением и в то же время холодностью в голосе, эта фраза, смысл которой был сразу же понят публикой, посвященной в недавние перипетии актрисы с получением роли в пьесе «Дождь», вызвала взрыв смеха. Моэм пригласил актрису на ужин и в самых восторженных тонах высказал ей комплименты по поводу ее игры, но Бэнкхед никогда не простила ему отказа.
Когда в 1935 году ей наконец удалось получить роль Сади Томпсон в осуществленной в Америке постановке «Дождя», она собрала все восторженные оценки критиков об исполнении ею этой роли и направила их Моэму.
Еще более сложные, имевшие политическую подоплеку осложнения возникли у Моэма с изданием в Англии романа «Узорный покров». Спустя буквально несколько месяцев после его опубликования Хайнеман и Моэм получили от помощника губернатора Гонконга письмо, в котором тот выражал протест против выбора Гонконга в качестве места действия, описанного в романе. Но это было еще не все. Когда журнал «Нэш» в ноябре 1924 года начал частями публиковать роман, одна супружеская пара, по фамилии Лейн, что и главный герой романа, выступила с угрозой подать в суд на автора за нанесенное им оскорбление. Конфликт был урегулирован посредством выплаты журналом истцам 240 фунтов стерлингов и заменой фамилии «Лейн» на «Фейн».