К 1925 году отношения между Моэмом и женой ухудшились, хотя внешне они продолжали делать вид, будто их брак прочен. К тому времени Сири становится дизайнером по интерьеру и вскоре завоевывает себе репутацию во многих странах мира. Располагая четырьмястами фунтами и взяв мебель из квартиры на Риджент-стрит, она открыла магазин сначала на Бейкер-стрит, а затем на Гросвенор-сквер, ставший известным благодаря созданным ею интерьерам белого цвета. Сири имела обыкновение использовать дом семьи для показа различных образцов мебели, что привело к инциденту, который заставил мужа принять решение уйти от жены. Как-то Моэм вернулся домой и обнаружил, что святая святых любого писателя, его письменный стол, был продан женой, а на его место поставлен стол другого размера и формы. Внешне Моэм отнесся к исчезновению стола спокойно, хотя внутренне едва сдерживал свой гнев.
Когда позднее Моэм приобрел для Сири дом в Челси, жена продолжала сохранять в старой квартире те же порядки, что и раньше. Она могла в любой момент взять оттуда тот или иной предмет для использования его в интерьере, который она создавала. Естественно, Моэм не переносил подобной бесцеремонности, он даже работал в определенное время суток, и малейшее нарушение его распорядка действовало ему на нервы.
В своей книге «Оглядываясь назад» Моэм намекает на «неэтичность» коммерческой деятельности жены, на устраиваемые ею сцены, которые продолжались до двух-трех часов ночи, на ее вечные жалобы и недовольство. Не имея средств к существованию, она в финансовом отношении целиком зависела от него. При этом она не питала подлинного интереса к искусству и интеллектуальной жизни и была ему чужой. Моэм тяготился приемами, на которые она вечно его тянула, и часто покидал их рано, позволяя жене оставаться там до утра.
Знавшие Моэма не раз слышали от него жалобы на его жизнь с Сири еще до того, как он дал волю своим чувствам в мемуарах «Оглядываясь назад». В том, что он написал, была большая доля преувеличения. Сири обладала гораздо большим интеллектом, чем он готов был признать. Кроме того, в ее коммерческой деятельности, возможно, присутствовали некоторые «неэтические» моменты, но она оказалась способным и знающим специалистом в своей области и к тому же была любящей матерью.
Разлад в их отношениях объяснялся, безусловно, и другими причинами, помимо привязанности писателя к Хэкстону. Сири тратила уйму денег, и Моэма, всегда относившегося к финансовым вопросам щепетильно, ее расточительность раздражала все больше и больше.
К 1925 году брак Моэма и Сири фактически распался. Вернувшись в марте из Америки, Моэм после премьеры «Дождя» провел неделю с Хэкстоном в Париже, а затем в июле еще две недели на курорте в Брид-ле-Бэн, где он принимал лечебные ванны, играл в гольф, теннис и бридж. В октябре Моэм и Хэкстон еще на семь месяцев отправились в новое путешествие в Юго-Восточную Азию.
Между тем Сири на заработанные ею в качестве декоратора средства построила дом в Ле-Туке, известном приморском курорте на северном побережье Франции. Получившая название «Лиза», вилла была со вкусом обставлена и даже попала на страницы модных журналов. В Ле-Туке, удобно расположенном неподалеку от курсировавшего между Дувром и Кале парома, были поля для гольфа, теннисные корты, бассейн, казино. Очевидно, Сири надеялась, что все это привлечет к дому мужа, предоставив в то же время ему возможность иметь Хэкстона поблизости.
Спустя много лет Моэм утверждал, что он иногда чувствовал себя гостем на вилле «Лиза». Кроме того, сосуществование Сири, Моэма и Хэкстона в Ле-Туке исключалось совершенно. Во время одного из посещений Ле-Туке Хэкстон выиграл в казино огромную сумму и, напившись, устроил дебош. Его выходка закончилась тем, что он голый свалился на пол спальни, осыпав себя тысячефранковыми банкнотами. При этом Моэм не только проявил полное безразличие к стыду, который в тот момент испытала Сири, но и преднамеренно оскорбил ее.
В письме к Ноблоку в октябре 1925 года он признавался, что Сири прилагала все усилия, чтобы наладить с ним отношения, но сам он уже твердо решил порвать с ней. Он не мог измениться, и если она не принимала его таким, каков он есть, он был готов предоставить ей развод.
В то лето Моэм провел две недели на Капри. Пребывание на острове так понравилось ему, что он попросил своего старого друга Джона Брукса подыскать для него на острове место, где он мог бы поселиться и жить постоянно.